Озноб усиливался. Я попыталась двигаться ползком, но через пару метров, которые показались мне сотнями миль, я совершенно выбилась из сил. Захлёбываясь слезами, я повалилась обратно на землю.

Всё! Это конец! Сначала родители, потом Алекс… Пришёл, видно, и мой черёд. Прощай жизнь. Прощай Рой. Прощайте надежды на будущее… Единственные, с кем прощаться не было жаль, это Аманда и Кейт, но, осознание того, что они будут жить полной жизнью и радоваться каждому дню в то время, как я умру, лишь усугубляло мои страдания.

Но что это? Мне кажется, или я явственно слышу стук копыт? Прямо, как в средние века – ни тебе света фар, ни шума мотора, лишь стук копыт.

Тем временем цокот приближался, и вот уже рядом со мной остановилась лошадь, со спины которой стремительно соскочил… Рой?

Увидев свернувшуюся в калачик, неподвижно лежащую на земле девушку Рой почувствовал в груди такую невероятную боль, будто сердце разорвалось на тысячи кусков. Та стена, которой он намеренно ограждал своё сердце, рухнула в одночасье при мысли о том, что Чери может быть мертва.

Спрыгнув со спины коня, Рой рухнул на колени возле девушки, тряся за хрупкие плечи:

– Чариз! Чери, открой глаза, слышишь? Не смей умирать! Открой же свои чёртовы глаза!

Девушка поморщилась от боли, и заворчала:

– Да слышу я, слышу! Не нужно орать мне прямо в ухо.

Не осознавая, что делает, но безгранично счастливый оттого, что она жива, Рой по-медвежьи ухватил девушку, и крепко прижал к груди, где как сумасшедшее билось его сердце, грозя выпрыгнуть наружу:

– Чери, любимая, Слава Богу, ты жива!

Глава 23

Он сказал… Что? Как он меня назвал? Любимая? – я во все глаза уставилась на Роя. Я так боялась, что ослышалась. Но, выражение его лица, говорило яснее любых слов. Безмерная радость, облегчение, и какое-то ещё неизвестное мне чувство, заставляющее его глаза сиять нежностью в лунном свете, говорили о том, что всё происходит со мной на самом деле.

– Рой?..

– Молчи, тебе нужно беречь силы. Сейчас, я отвезу тебя домой, и там, мы обо всём поговорим.

И всё бы хорошо, если бы не одно "но". Конь, который уже во второй раз за ночь почувствовал себя без седока, в волнении забывшего привязать его к дереву, решил, что миссия его на сегодня выполнена, и, раз уж люди нашли, наконец, друг друга, то и ему можно возвращаться домой с чувством выполненного долга. Ну, а если коротко, то хвостатый засранец нас снова кинул, и ускакал.

Радость от встречи и жаркие объятия, это, конечно, хорошо, но мой озноб, от которого тряслось всё тело и стучали зубы, начал усиливаться.

– Дорогая, нам нужно срочно искать помощь. Придётся ещё немного потерпеть. Ты как, справишься?

Ещё бы! Рядом с ним я готова стерпеть всё! Правда вслух я этого не сказала, а лишь кивнула головой:

– Я не очень хорошо помню эти места, но думаю, что недалеко должны быть жилые дома. Вот только идти я не смогу.

– Это ничего, – ободряюще сверкнул улыбкой в темноте Рой, – я понесу тебя, малыш, не волнуйся.

Ну что после такого скажешь? Обхватив руками его за шею, я позволила подхватить себя на руки. И вот мой принц (белый конь которого, удрал при первой же возможности) со мною на руках уже вовсю шагал назад.

Минут через двадцать Рой начал выдыхаться. Я уже начала было настаивать на привале, когда чуть в стороне от тропинки мы заметили небольшое строение. Если не ошибаюсь, это была сторожка старика Джонаса. Он работал сезонным наёмным рабочим, иногда на нас, иногда на соседей. В детстве мы с отцом частенько обращались к нему за помощью по уходу за животными. Но, это уже другая история…

Поднявшись на низенькое крыльцо, Рой, не спуская меня с рук, постучал в дверь.