Неожиданно неустойчивое равновесие мальчика снова было нарушено. Но на этот раз виною тому были не природные силы, а чувство опасности. Скала, на которой отбывал наказание Гоэмон, находилась в некотором отдалении от деревеньки, где жила его семья и где он мог надеяться на защиту старших. Но здесь приходилось рассчитывать только на себя. Конечно, вряд ли кто из чужаков, будучи в здравом уме, мог попытаться проникнуть на земли провинции Ига. Разве что разбойники, совсем пропащие люди, которых преследовали отряды сёгуна и которые не боялись никого и ничего – ни людей, ни злых духов.

Гоэмон был обучен кожей ощущать опасность. Конечно, не в такой мере, как взрослые синоби, но вполне достаточно для того, чтобы понять, что неподалеку от него находится чужак. День выдался практически безветренный, и воздушные потоки равномерно обволакивали обнаженный торс мальчика, словно одежда из тончайшего шелка. Но с левой стороны воздух вдруг уплотнился, что могло обозначать только одно: кто-то подкрадывается к Гоэмону. А вскоре он услышал и осторожные шаги. Кто-то шел по тропе, которая вела вдоль обрыва к деревне мальчика.

Для нетренированного уха походка чужака была бесшумной, но только не для юного синоби. Мало того, Гоэмон даже нарисовал в своем воображении человека, который приближался к нему. Сегодня тот ел на завтрак дикий мед, запах которого нельзя перебить ничем, был далеко не молод (где может остаться капелька меда? скорее всего, в бороде), но легок в ходу, что возбуждало тревогу, – в преклонном возрасте так могли передвигаться только хорошо тренированные мастера ниндзюцу.

Чтобы выработать у учеников школы «воинов-теней» (так японцы называли синоби) способность наблюдать за происходящим внутренним зрением, помощник Учителя усаживал их спиной к себе и время от времени ронял небольшую иголку на плоский камень. Через некоторое время в сознании Гоэмона появлялось ощущение, что он начинает видеть происходящее затылком, и даже мог предугадывать, когда именно иголка упадет.

Осторожным движением, незаметным со стороны, мальчик положил правую руку на футляр с сюрикенами, который находился в складках его набедренной повязки; он готов был в любой момент обрушить на чужака смертоносный дождь из остро заточенных клинков в виде звездочек. К своим двенадцати годам Гоэмон стал одним из лучших бойцов клана Хаттори по части обращения с сюрикенами. Они были его излюбленным оружием. Сюрикеном он мог сшибить даже стрижа на лету.

– Действие не всегда должно опережать мысль, как гласят каноны ниндзюцу, – неожиданно раздался голос позади; он был мягок и доброжелателен. – Хотя твоя невозмутимость перед надвигающейся угрозой и готовность к немедленному отпору похвальны, юный синоби, но будь у меня дурные намерения, я преспокойно мог убить тебя издали, к примеру, из лука или фукибари.

При этих словах раздался мелодичный звон. Ямабуси, горный отшельник! Они путешествовали, держа в руках посох с колокольчиками – бутоку-дзё. Чтобы бесшумно приблизиться к Гоэмону вплотную, ямабуси зажал колокольчики в ладони.