- Извините, мне бы ещё уточнить насчет проживания и питания.

- Проживание вместе с делегацией гимназии. А питание – по талонам. Сейчас дам, хорошо, что напомнил.

Женщина вынула из отдельной папки лист с талонами в столовку, отрезала один и протянула остальные Олегу.

- Завтрак сегодня уже был, - пояснила она. – Это – на все остальные дни.

- Спасибо, - улыбнулся Песцов и пошел, наконец, за учителем, который уже извелся в ожидании великого всеобщего порыва.

Как выяснилось, первый тур уже начался. И все участники почти что час, как получили задания. Учитель переговорил с кем-то, и Олега впустили в класс, посадили за парту, выдали экземпляр задания и оставили в покое.

В аудитории было три десятка человек. И все сосредоточенно писали, считали, морщили лбы – в общем, активно соревновались. Песцов глянул на свои задачи. Не сказать, что совсем уж пустяк, но и особой сложности не предвиделось. Решение было очевидным, но громоздким и многоступенчатым. Главное - не ошибиться с математикой. И он принялся за дело.

Закончив писать, Олег сфотографировал телефоном каждый лист и отдал результаты комиссии.

- Скажите, молодой человек, - обратился к нему пожилой препод профессорского вида: такой седенький, старомодный, с круглыми очками и бородкой клинышком, - зачем вы отсняли свою работу? Неужели вы думаете, что здесь могут сфальсифицировать результаты?

- Считайте, что это простая предосторожность. Инстинкт, если хотите. Не знаю, как у вас, а вот в иных местах лишь этот инстинкт спасал меня от печальной участи.

- М-да, - протянул профессор. – Смею надеяться, нынче ваш инстинкт вам не понадобится.

- Как и я. Но возможно всё, если есть к тому соответствующие условия.

- Звучит логично, но я предпочел бы, чтобы вы ошиблись. Что ж, идите. Я лично прослежу за проверкой вашей работы.

 Препод подскочил к Песцову, едва тот вышел из аудитории.

- Ну что? Сколько заданий ты решил?

- Все, - пожал тот плечами.

- Надо же! Ведь на час меньше, чем другие! А правильно?

- Надеюсь, что да. Впрочем, я заснял свою работу. Могу вам скинуть.

- Да? Это просто замечательно! Давайте.

И учитель погрузился в вычисления.

Олега поселили в комнату на четверых. Три пацана ещё накануне заняли лучшие места, пришлось устраиваться на оставшейся кровати. Единственное, что в этом было хорошего – душ был совсем рядом, и при известной ловкости можно было первым его занять.

Песцов кинул свежекупленный рюкзак со свежекупленными вещами на койку и стянул футболку.

- Нифига себе! – раздались восхищенные голоса с других коек. – Это где ты такое надыбал?

Олег подошел к зеркалу. Поперек груди всё тем же перманентным маркером было написано: «Олежек, ты лучший. Оленька». И твёрдой, уверенной рукой нарисовано пронзенное стрелой сердечко. Чуть ниже, исчезая под поясом джинсов, тянулось: «Ну ты и жеребец! Я в восхище». На плечах красовалось: «Райское блаженство! Ты просто монстр!»

Что-то было и на спине и, наверняка, под штанами. Всеми этими надписями можно было бы гордиться, если бы не чертовы сомнения: было или не было? Но перед пацанами сомнения показывать не годилось. А потому Олег принял горделивую позу и совершенно честно сказал:

- Вчера ночевал в женской общаге. Вот девчонки и оставили автографы, на память и в благодарность.

- Ух ты! – завистливо протянули соседи по комнате и потянулись за телефонами.

- Никаких фоток! – предупредил Песцов.

Не хватало еще ему сцен ревности, когда фотографии его разрисованной тушки увидят Маша и Алёна.