Я сдавленным голосом спросил у сидевшей возле кусков мяса Асанты:

— Это еще что такое?

— Мясо… — удивленно ответила женщина, странно посмотрев на меня. Мол, не видишь, что ли? — Твои воины сходили на охоту, убили двух оленей, вырезали лучшие куски и привезли. А что такое? Ты не любишь оленину?

— Люблю… это я так. Привиделось кое-что.

— Понятно… — протянула Асанта. Ей явно было ничего не понятно, но что еще сказать-то? — Сейчас мы настругаем мяса, пожарим на углях, добавим соусов, овощей, положим на лепешки, будет очень вкусно. Ты проголодался?

Я вдруг почувствовал сильный голод, о чем тут же и сказал женщине. Все засуетились, как ни странно, Аранна тоже. Она занималась хозяйством вместе с остальными — резала мясо, овощи.

— Аранна, а как ты с ними общаешься-то? Ты же не понимаешь ни слова?

— Кое-что уже понимаю, но в основном жестами. Женщины всегда найдут общий язык.

— Ага. Особенно после того, как набьют друг другу морды, — усмехнулся я. — А где Алдан и Каран?

— Они пошли к ручью — все перемазались в крови. Моются и отстирываются. А чего не спрашиваешь, где Бабакан?

— Да знаю я. Небось к бабе какой-то завалился.

— Точно. Вразнос пошел — дорвался, понимаешь… Сказал, что ночует у одной вдовушки.

— Да пусть себе… Ему тоже надо расслабиться.

Незаметно подкрался вечер. На краю деревни — хорошо хоть не рядом с нами — разожгли костер, там шел пир по случаю ухода Сарка в мир иной. Я боялся и представить, что там происходит. И уж тем более не хотел участвовать в этом «торжестве».

Крики пытаемых жертв доносились даже сюда, Аранна вздрагивала, прислушиваясь, остальные женщины сидели у себя на половине, несмотря на то что Сарк раньше был их мужем, — нынешний муж не пошел на торжество, а значит, и им сидеть дома. Вероятно, они расстроились, что не участвовали в таком знаменательном событии, а может, им было все равно.

Их понятия о жизни и смерти сильно отличались от понятий людей, эльфов и гномов, для них это был переход в более радостный мир, где будет вдоволь еды, удовольствий и развлечений, — чего плакать? Что-то подобное, вспомнилось мне, я видел как-то раз по телевизору: племя индейцев хоронило своих умерших с песнями, плясками, весельем — чего расстраивать покойника своим грустным видом?

Спали мы с Аранной отдельно от всех, в «спальне» за занавесями. Впервые за много времени мы занялись любовью спокойно, с расстановкой, без оглядки на лежащих неподалеку друзей — хотя, впрочем, и тут уединение было чисто иллюзорным, каждый звук доносился в тишине ночи как из громкоговорителя. Но что поделаешь, природа берет свое… Друзья спали в «гостиной» и демонстративно похрапывали, чтобы не смущать нас. А может, и правда так устали, что дрыхли как мертвые.

Ночью мне снились какие-то кошмары: я от кого-то убегал, то на кого-то нападал, то какие-то странные фигуры преследовали меня. Потом мне приснился Амалон — он положил мне руку на голову и сказал: «Твое время еще не пришло, не бойся. Ты победишь этого шамана!» Я успокоился… и проснулся посреди ночи, рядом с сопящей удовлетворенной Аранной. Я вспомнил весь сон, мне стало хорошо на душе — даже с той стороны друзья поддерживают меня, — и я снова уснул.

Утро встретило кудахтаньем кур, криками женщин, гоняющих развлекающихся пацанят. Я так и не познакомился с ними, как-то было не до того. Да еще казалось странным — ну как я подойду и скажу: я новый муж твоей мамы, после того как убил твоего отца. Мне это было дико, и я отодвинул проблему на далекое будущее — все равно скоро уходить, а оно как-нибудь само и рассосется.