– Значит, теперь с этим покончено, и мы заживем спокойно, как прежде?

– Как может быть, как прежде, Клара? Ведь ты же знаешь, я не Лили…

– Ну и что? Зачем же все ломать? После нашего разговора сегодня утром я много думала и пришла к выводу, что все можно решить…

– Не хочу тебя обидеть, Клара, но решать, что делать со своей жизнью разреши мне самой. Я тоже многое передумала после ночной беседы с Максимом…

– Он был пьян, еще я марихуану нашла в пепельнице…

– Не важно. Знаешь поговорку? «Что у трезвого на уме, у пьяного на языке». Он высказал свое мнение очень не двусмысленно.

– Но ведь можно же попробовать? Не получится, разойдетесь в разные стороны.

– Ты не забыла, что я беременна? Если он узнает, мы никогда не расстанемся окончательно. Он будет всю жизнь контролировать каждое мое движение. Я не жила еще по настоящему. Понимаешь? Я хочу счастья и свободы. Выйти замуж хочу, хозяйкой быть в СВОЕМ собственном доме мечтаю. Ты понимаешь меня?

– Нет. Ты просто боишься, что надоешь моему сыну, он бросит тебя, но уйти из за ребенка не позволит? Так?

– Может и так. Я не смогу жить, глядя на него, если он будет принадлежать другой. Он ведь и жениться может…

– Почему ты так не уверена в себе? Ведь все может сложиться и по другому.

– Не может, Клара. Если я буду считаться сестрой, все случится именно так. Мы не будем вместе выходить, чтобы кто то, не дай бог, чего не заподозрил, не сможем вместе жить, тем более спать, чтобы не поползли сплетни. А ребенок? Что я буду говорить ему? Какое отчество дам? Узнав когда нибудь случайно правду, он будет стыдиться своих родителей. Нельзя прожить всю жизнь во лжи. Все откроется. Или накроется. Медным тазом.

– Я понимаю. Ты вот сейчас говоришь, а я представляю свою жизнь. Только я знаю, какие это муки. Ни на один день меня не покидал страх. Страх разоблачения, страх оттого, что Володя или его жена могут запросто выставить меня на улицу, да и себя порой становилось невообразимо жалко…

– Твоему мужу тоже приходилось не сладко. Вряд ли его радовало такое положение вещей. Но тебя держал ребенок, ты не могла разорвать этот круг из за него. Владимир тоже заботился о благе ребенка и жалел тебя. По одиночке вы могли быть вполне счастливы.

– Может быть. – Задумчиво произнесла Клара. – Что ты планируешь делать дальше?

– Поживу пока у Нины, определюсь с жильем, с работой. Там видно будет.

– Ты планируешь скоро нас покинуть? Завтра?

– Если получится, то прямо сегодня.

Клара ушла, но очень быстро вернулась.

– Там у ворот Елена…

Я вышла на улицу. Серая «Ауди» стояла у ворот. Елена сидела за рулем и выходить не торопилась. Подойдя к дверке, сквозь открытое окно я разглядела ее лицо. События последних дней, похоже, совершенно выбили ее из колеи.

– Что смотришь? Не похожа я сегодня на богатую и счастливую невесту?

– И вчера не была похожа, – спокойно ответила я. – Ни на богатую, ни на счастливую.

– Отняли у меня последнее, что оставалось и радуетесь?

– Это ты об Артуре? Он убил твоего брата. Ты хоть понимаешь это? Меня тоже хотел. Ну на это, я думаю, тебе начихать, но Костика то, совсем что ли не жалко?

– Артур не при чем! – Закричала мне в лицо «золовка». – Он поехал узнать, как там брат. Костя сам ему рано утром звонил и просил о встрече. Я слышала. Он только свернул с дороги и увидел «Хаммер».