– Слышь, убогий, – остановил поток гнева Артем. – Твой коллега, целый полковник, четыре года назад тоже перестарался при моем задержании. Я четыре года ловил момент, пока не смог вызвать его на дуэль. Господа, покажите фотки недоумку.

Лейтенант глянул на монитор и сбавил обороты.

– Это не все. Я убыл из СБ переводом в армию с сохранением звания «старший лейтенант» и оставлен в кадровом резерве. И звездочек меня никто не лишал. Как стоишь перед старшим по званию, сука?! Молчать! Я не разрешал говорить. Последнее. Как капитан армейской контрразведки, не отстраненный своим начальством от должности, имею право арестовать тебя прямо сейчас, при сопротивлении застрелить. За что? Разберемся потом. – Артем рассмотрел скукоженное рыльце князька поселкового масштаба и понял, что успешно перехамил хама. Занятие не почетное, гордиться нечем. Но необходимое. Заодно вылетел в атмосферу неконтролируемый негатив. Стало проще держать себя в узде. Какую-то минуту назад он готов был остановить сердце эсбэшному придурку, хотя тот наверняка не причастен к убийству отца. – Поехали! В отличие от вас, мне некогда здесь прохлаждаться.

Они обогнали международный автобус с гордой фирменной надписью «Халкъара ташыйыджы» на борту часа через три после выезда. Леопард спокойно спит, привалившись татарской личиной к стеклу. Его боссу даже завидно стало. Сам, черт побери, виноват. В загашнике пяток паспортов, на себя мог нацепить любой морок с нужным слепком ауры. Надо же – расслабился, типа, домой приехал.

«Пока участвую в смертельных играх, из-за которых погибли отец и мать, для меня нет дома, нет безопасного места в обоих мирах, – зло подумал Артем. – Да, ввязался, заложил под собственную задницу кучу опасных мин. Но уже не отступлюсь, пока не погибну. Отец принял риск на себя давным-давно, женившись на опальной принцессе. Но и убившие их тоже рискуют. А пока что нужно болтать с пограничниками, шутить и не показывать виду, как кошки скребут на душе. Спи спокойно, папа…»

Эсбэшник забился в дальний угол салона и встрепенулся лишь раз, когда Артема набрала Алиса, тоже вернувшаяся в страну. Он вздумал было качнуть права, но махнул рукой.

Их остановили под утро в живописном месте среди сосен, километрах в четырехстах от Москвы. Встрепенувшийся Уланов вытащил смартфон и отправил заранее заготовленную эсэмэску: «Меня пересаживают в машину СБ».

В салон вошли четверо с автоматами наперевес, старший требовательно протянул руку за аппаратом. Артем покорно отдал «Нокию», двинувшись к выходу. Начальник конвоя вскрикнул и выругался: внутренности смарта расплавились прямо у него в кармане. С этой секунды обращение с задержанным превратилось в подчеркнуто грубое. Его тычками запихнули на заднее сиденье лимузина, защелкнули наручники и нацепили на голову непрозрачный тканый мешок. Одно хорошо – легковой электромобиль гораздо быстрее автобуса привезет в Москву и к развязке этой истории.

Несмотря на грозный антураж, Уланов осознавал, что его жизни непосредственно ничто не угрожает. Иначе его попробовали бы убить сразу. От такой толпы он отбился бы, уложив конвоиров, автоматически став врагом государства. Доказывать самооборону в таких случаях сложно, а часто и некому, потому что всем плевать на твои объяснения. Нельзя ликвидировать опергруппу СБ, выполняющую задание, и точка.

Артем ради интереса просчитал действия для своего освобождения. Накопители отобраны, осталась своя мана и мощная, но мирная ворожба Рода. Обездвижить попутчиков и остановить лимузин не проблема. Наручники он уже давно расцепил, чтобы не резали запястья. Экипаж второго электромобиля вмешается, откроет огонь, их не урезонить без автомата. Действия оперов, мать твою, правомерны.