|
Охота доставила всем участникам много удовольствия. Они убили семьдесят двух этих степных великанов, съели часть одного из них, а семьдесят две туши бросили разлагаться. Чтобы определить, какова разница между графом и анакондой - при условии, конечно, что такая разница существует,- я приказал пустить в террариум к анаконде семь молодых телят. Благодарное пресмыкающееся тут же задушило одного из них и проглотило его, а потом предалось блаженному отдыху. Змея не выказывала никакого интереса к остальным телятам и не трогала их. Я повторил этот опыт с другими анакондами, и каждый раз все с тем же результатом. Можно считать доказанным следующий факт: разница между графом и анакондой заключается в том, что граф жесток, а анаконда - нет и что граф уничтожает живые существа, не имея в том никакой нужды, чего анаконда никогда не делает. Отсюда, очевидно, можно сделать вывод, что анаконда от графа не происходила. А также - что граф произошел от анаконды, утратив при этом много хороших качеств.
Мне известно, что многие люди, нажившие гораздо больше миллионов, чем они в состоянии были бы когда-нибудь потратить, бешено жаждали наживать новые и готовы были для временного утоления этой жажды отнимать у простодушных и сирых их последние жалкие гроши. Я дал возможность сотням различных диких и домашних животных накапливать большие запасы пищи, но ни одно из них не пожелало этим заняться. Белки, пчелы и некоторые птицы, правда, делали кое-какие запасы - но ровно столько, чтобы хватило до конца зимы, а сверх этого ничего не желали добавлять ни честным путем, ни обманом. Чтобы хоть как-то поддержать гибнущую репутацию, муравей пытался притвориться, будто он делает большие запасы, но я не дал себя провести. Я знаю муравья. Эти опыты убедили меня в том, что между человеком и высшими животными существует следующая разница: он жаден и скуп, а они - нет. В процессе этих экспериментов я убедился, что человек-единственное животное, которое помнит нанесенные ему обиды и оскорбления, таит в душе злобу и, выждав удобный случай, мстит. Высшим животным мстительность неизвестна. Петухи обзаводятся гаремами, но лишь с согласия своих наложниц, и, следовательно, в этом нет ничего дурного. Мужчины обзаводятся гаремами, но с помощью грубой силы, поддерживаемой возмутительными законами, к составлению которых другой пол не допускается. В этом отношении человек стоит гораздо ниже петуха. Кошки безнравственны, но они этого не сознают. Человек, нисходя от кошки, сохранил ее распущенность, но к тому же и осознал эту распущенность - то есть лишился того, что оправдывает кошку. Кошка невинна, а человек нет. Скабрезность, грубость, непристойность свойственны исключительно человеку; это он их придумал. Среди высших животных нет и следа таких свойств. Эти животные ничего не скрывают, они ничего не стыдятся. Человек, существо с грязным умом, одевает свое тело. Он не рискнет войти в гостиную, обнажив хотя бы грудь или спину, настолько он и ему подобные чувствительны ко всякому намеку на непристойность. Человек- это "животное, которое смеется". Но, как указал мистер Дарвин, обезьяны тоже смеются; смеется и австралийский дрозд-пересмешник. Нет, человек - это "животное, которое краснеет". Другие животные не краснеют, да у них и нет на то причин. В начале этой статьи мы читаем, что несколько дней тому назад "три монаха были сожжены живьем", а настоятель "умерщвлен, самым зверским образом". Интересуемся ли мы подробностями? Нет. А то мы узнали бы, что настоятель был изуродован способом, о котором писать не принято. Когда человек - североамериканский индеец, он выдавливает глаза своему пленнику, а когда он - король Иоанн, желающий обезвредить племянника, он пускает в ход раскаленное железо; когда он - фанатик, расправляющийся с еретиками в средние века, он сдирает кожу со своей жертвы и посыпает ей спину солью; в дни Ричарда I он запирает множество еврейских семей в башне и поджигает ее; в эпоху Колумба он хватает семью испанских евреев и. |
