|
И через мгновение мы стали свидетелем звериной жестокости – от Буксы прилетел плевок в лицо хнычущей девчонки, еще один удар в горло, а следом Барс, схватив жертву за голову, с силой ударил ею о стену. Бам-м-м… Вскрик, еще удар в живот, полурослик рухнула навзничь на руки подруг, что оттащили ее назад и, развернувшись, торопливо пронесли мимо нас. Я опустил голову, пряча лицо – не от них, от Барса.
– Либо так – либо никак, сучки! – крикнул Барс, снова прислоняясь плечом к стене. Букса повернулась к нему, оба залились веселым смехом, последовал смачный долгий поцелуй – не вижу сзади, но, наверное, с языком. Два шага, и я за Буксой. – Не так ты головами о стены бьешь, Барс, – посетовал я с глубоким вздохом. Вздрогнувшая парочка с мокрым чавком распалась, Букса начала оборачиваться. Плевок в лицо, ладонь на голову и резкий рывок. Б-А-М! Коротко, сильно, с чувством! И еще раз! Теперь лицом! Б-А-М! Тварь рухнула, я радостно улыбнулся: – Вот как надо бить, котик. – Ты! – Ага, – согласился я, успев опустить руку на дубину и, не снимая ее с пояса, просто резко нажал на рукоять. Шипастый конец по дуге взлетел вверх, войдя аккурат между широко расставленными ногами Барса. Почти одновременно с этим мое шило ударило его в лицо, вспоров щеку и насквозь пробив нос – на сантиметр ниже глаз, там, где хрящи. Нажать на дубину, шипы входят в такую мягкую-мягкую плоть. Шило на себя. – А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А! Ха… ха…. А-А-А-А-А-А-А-А-А! Согнувшийся и при этом вставший на цыпочки Барс жалок. Он танцует. Перебирает ножками, льются на чистый пол первые капли крови. – Заткнись! – еще рывок шилом. – А-ГХ-Х-Х-Х-Х! – Заткнись! – нажать на дубину. И тишина… такая приятная тишина… – Постой так. – попросил, глядя в глаза Барса и, вспомнив, плюнул ему в лицо – Совсем забыл – вы же так здороваетесь, да? Привет тебе, гнида! Тишина… льется из пробитой шипами промежности кровь. И не только кровь – жидковатая больно. Вместе с мочой. Котик описался… Повернул голову, мимо замершей в готовности своей группы посмотрел на перекресток. Наткнулся взглядом на главного сектанта. С пару секунд мы смотрели друг на друга, после чего он демонстративно заложил руки за спину и громогласно объявил: – Я ничего не вижу! Мы ничего не видим! Око Матери будет здесь через четыре минуты. Кивнув, повернулся снова к Барсу, продолжая удерживать его на шиле и шипах дубины. – У нас еще четыре минуты радости, котик. Хочешь, я сильнее поглажу твоего барса? Ты же так этого хотел… приласкать? Унять твоего зверя лаской? А то мне так страшно – вдруг он зарычит и бросится на меня? Давай я ласково приласкаю. Тебе, может, даже понравится… – Нет… нет… пожалуйста, не спеши… не спеши… – зачастил истекающий кровью парень. – Странно слышать такие слова от парня. – признался я. – А ты еще так близко… – Послушай… послушай… просто предложили… шанс… раньше это делал Джонни Лев… – Прошлое не оставляет меня. – скривился я и, глянув вниз, прервал парня: – Стой… ты не против, если я ударю твою девушку пяткой в ухо? А то она уже шевелится… а мне так хочется кому-то сделать больно… – Не надо, о… одиннадцатый… не надо… – Тогда тебе дубину засажу поглубже, да? Решение было принято мгновенно: – Н-нет… можно ее… – Спасибо, что разрешил. |
