– Амнос? – с искренним недоумением произнес парализованный – Я не понимаю.

– Мы заплатим сколько надо. Переведем куда скажешь нужную сумму.

Я прервал ее:

– Хватит! Рядом с кроватью ваш планшет, госпожа Гришина. Введите пароль, войдите в сеть, авторизируйтесь на личном сверхзащищенном сервере данных и отправьте на указанный мной адрес рецепт амноса известного так же, как корректор памяти.

– Я не понимаю о чем ты – упрямо повторила она.

Я не мог не восхититься этим упрямством. И заодно понял, что тут придется переть напролом и бить по самому дорогому для нее – по мужу. Вернее, по его любви к ней.

– Семь лет назад ваш флаер рухнул, господин Гришин – начал я без прелюдий, произнося слова ровным спокойным голосом – Вашу жизнь спасло несколько факторов. Система спасения флаера, личная аптечка высшего уровня, прибывшая за секунду до падения бригада скорой помощи – хвала компьютерным оракулам, что видят, предвидят и реагируют. Служба аварийного перехвата опоздала совсем чуть-чуть. Но и они прибыли быстро. Короче – вас спасли. Но ваш позвоночник… вы остались парализованы. И заодно получили ударную амнезию, потеряв часть воспоминаний. Но это меньшая проблема по сравнению с парализацией – и это в наше-то прогрессивное время! Частная элитная клиника с лучшими докторами не помогла?

– К чему это?

– Я ни в коем случае не издеваюсь над беспомощным человек, сэр. О нет. Хотя я из тех мальчишек, кто не раз тыкал палкой выброшенную на бетонные плиты медузу. Такой вот я паршивец. Но сейчас я не тычу палкой. Более того – вы должны быть мне благодарны. Ведь я открываю вам глаза. Я собираюсь вскрыть грандиозную аферу, настоящее театральное представление, шоу для единственного участника – вас.

– Не понимаю…

– Хватит! – она поняла все верно и начала медленно поворачиваться, тянясь к лежащему у кровати планшету.

Остановить ее было легко. Я просто пообещал:

– Следующая доза вас отключит. А ему я не только расскажу правду, но и заберу его от вас, госпожа паучиха. Ядовитая паучиха…

Она замерла. Беззвучно шевельнула губами. Я с готовностью повысил уровень угрозы:

– Ни слова, ни движения. Любая помеха моему рассказу – и получите иглу с ударной дозой. Лежите смирно. Разрешаю кивнуть.

Секунда… другая… легкий кивок, в глазах появляется испуг, обреченность, страх и одновременно решимость. Еще бы. Она знает, что именно я хочу рассказать. Она понимает, что обрушится на нее вскоре. Но еще она знает, как это все исправить. И в ее красивой умной головке прямо сейчас быстро рождается простой эффективный план ликвидации наносимого прямо сейчас ущерба.

– Я не понимаю – повторил Гришин и на этот раз в его голосе слышалась ярость. Разозлился даже несмотря на мощнейшую химию. Что и следовало ожидать от бывшего спортсмена и бойца.

Убедившись, что обворожительная паучиха – или змея – затихла и не сводит с меня немигающих глаз, я продолжил:

– Несмотря на трагедию ваша семья не только не распалась, но стала крепче. Все рукоплескали. Вы продолжили работать как работали. Доктора регулярно бьются над вашим позвоночником. Имплантируют все новые устройства, вводят в кровь особые средства, подсаживают всякую генномодифицированную хрень на поврежденные позвонки… но вы продолжаете оставаться парализованным. Не поразительно ли?

– Дело не в позвонках. Мой спинной мозг…

– Все чушь! – прервал я его – Беда в том, профессор, что никакой аварии не было. Ваш флаер упал, это факт. Но вас в нем не было.