Мать удивляется, время летит так быстро, уже Рождество, уже почти зима, а ничего не меняется — вот в чем проблема, по сути, наша жизнь остается неподвижной, а Земля продолжает вращаться.

Открывается дверь, и в дом врывается холодный воздух с улицы, выстуживая прихожую, отец спешно захлопывает входную дверь, ну вот, теперь он в тепле, все мы в тепле, а я думаю о Но, где она сейчас, в какой трущобе, на каком сквозняке? Я не знаю.

— Держи, солнышко, я нашел для тебя кое-что интересное.

Отец протягивает мне книгу, «От бесконечно малого до бесконечно большого», я наткнулась на нее в Интернете и мечтала о ней много недель. Она тяжеленная, с кучей изумительных картинок на глянцевой бумаге и все такое, придется терпеть до конца ужина, прежде чем я смогу ее проглотить.

В ожидании я машинально верчу в руках упаковку от мусаки, громко объявляю о своем намерении ее сохранить: с этих пор упаковки от всех замороженных продуктов должны сдаваться лично мне. Я собираюсь провести сравнительный анализ — не потому что это невкусно, а потому что все замороженные блюда имеют более-менее один и тот же вкус, будь то мусака, аши-пармантье, средиземноморская паэлья или еще что. У них должен быть какой-то общий ингредиент, что-то основное. Мать смеется в ответ — да уж, своеобразная тема, вполне достойная научного исследования.

В постели я вспоминаю слова вокзальной газетчицы, ее фраза словно выжжена в моем мозгу. «Она живет в другом мире, не твоем».

Мне наплевать с высокой колокольни, что в одном мире могут быть заключены несколько и что каждый должен оставаться в своем. Я не хочу, чтобы мой мир превратился в подмножество А, которое не имеет ничего общего с другими подмножествами — В, С или D, не хочу, чтобы он напоминал построенную циркулем замкнутую окружность, в центре которой — пустота. Я предпочла бы жить иначе, следовать прямой, ведущей в то место, где миры пересекаются, общаются, где жизнь проста и понятна, где ничто не может остановиться внезапно, без всяких причин, где особенно важные моменты были бы оснащены инструкцией пользователя (уровень риска, подключение к сети или от аккумулятора, предполагаемый отрезок автономного питания) и элементами безопасности (воздушные подушки, навигатор GPS, рычаг ускоренного торможения).

Иногда мне кажется, что у меня внутри есть какой-то скрытый дефект — недостает какого-то проводка, или стоит бракованная деталь, или допущена ошибка в сборке, то есть не какая-то дополнительная опция, как можно было бы предположить, а напротив, во мне чего-то не хватает.

13

— Мсье Мюллер, к доске.

Лукас лениво распрямляет свое длинное тело, неторопливо встает, поднимается на кафедру, застывает перед безупречно чистой доской.

— Нарисуйте круг.

Он берет мел и выполняет команду.

— Это ваша оценка.

По классу проносится смешок.

— Собирайте свои вещи и отправляйтесь в актовый зал. Я не могу иначе оценить столь посредственные знания, которые вы продемонстрировали на контрольной, о которой было объявлено две недели назад.

Мсье Маран раздает проверенные работы, Лукас с непроницаемым видом складывает вещи, бросает мне заговорщицкий взгляд.

Нужно что-то большее, чтобы вывести его из себя. Он направляется к двери, шаркая ногами, нарочно делает все очень медленно.

Я замечаю его, выйдя из лицея, — он стоит, привалившись к дорожному знаку «проезд запрещен», и курит. Он кивает головой и окликает меня — каждый раз это вызывает одно и то же ощущение: будто внутри поднимается сквозняк, желудок ухает куда-то вниз, потом резко взлетает к горлу, совсем как в лифтах башни Монпарнас, когда поднимаешься на самый верх.