Изменить размер шрифта - +
Раньше ты меня ни в чем не упрекала.

— Упряма в отца, — подвела итог Клара Алексеевна, понимая, что проиграла.

Все это за несколько секунд пронеслось в голове Агаты, когда она сидела напротив редактора солидного журнала Павла Павловича.

 

Глава 2

 

— Ну, Крайнова, не обиделась, что я называю тебя дурой? — спросил Павел Павлович, почесывая себе затылок.

— На кого другого и обиделась бы, а вот на вас нет. Что на дурака обижаться-то? — прищурила глаза Агата.

Павел Павлович рассмеялся, стукнув внушительного размера кулаком по столу:

— Крайнова, я же любя. А кроме того, дур мужики любят.

— Они любят стерв.

— Нет, от стерв они не уходят, так как боятся, а вот любят дур, — поправил ее Павел Павлович.

— Почему же я одинока? — поинтересовалась Агата.

— А ты только свистни!

— Я свищу.

— Ты рычишь и фыркаешь, Крайнова, а это разные вещи. Кроме того, ты дура, но умная, а это страшная смесь, не каждый вынесет. Вот такой вот каламбур, — обнажил зубы, явно вставные, в улыбке шеф-редактор.

— Много работы! — вздохнула Агата.

Павел Павлович опять рассмеялся:

— С тобой не соскучишься, был бы я холост, я бы рискнул.

— Может, хватит обсуждать мою личную жизнь, тем более что с ней все ясно как божий день? — миролюбиво заметила Агата. — Зачем позвали?

Этот журнал был одним из ее любимых, потому что требовал от нее больших сил, что Агате нравилось. Кроме того, он был сугубо мужским, и Агате льстило, что ее статьи, в принципе дилетанта, проходили на ура.

— Что ты думаешь об этом человеке? — спросил редактор и положил перед ней фотографию.

Она взяла ее в руки и внимательно всмотрелась. Агата была не профессиональным, но классным фотографом, так как приходилось иногда делать снимки самой к своим работам.

Качество фотографии, что ей дал редактор, было никудышное, но кое-что разглядеть все же можно. На фотографии был изображен мужчина, возраст и рост которого оценить не представлялось возможным. Он был сфотографирован в профиль. Агату поразило его лицо, все покрытое какими-то неясно выраженными, но заметными шрамами, рубцами…

— Что это? Дефект пленки? — спросила она, ранее не видевшая ничего подобного.

Вместо ответа редактор протянул ей другую фотографию:

— А что думаешь об этом?

Здесь тоже был изображен мужчина, и тоже в профиль. Темные волосы до середины шеи, четкий идеальный профиль, мужественный подбородок, красивая бровь, высокий лоб, прямой нос и темный глаз.

— Какой-то голливудский артист? — спросила Агата.

— Это один и тот же человек, — ответил Павел Павлович.

— А… все-таки дефект пленки.

— Нет! Внимательнее, Крайнова. Это разные половины его лица, и эти шрамы — реальность. Половина лица у него явно изуродована.

Агата еще раз посмотрела на фотографии. Ее посетило противоречивое чувство, так как на одной фотографии был абсолютный красавец, на другой — явный урод. Не воспринималось, что такие крайности сочетались в одном человеке.

— Похоже на ожог… — сказала она.

— Я тоже так думаю, — кивнул редактор.

— Думаете? Вы не знаете? Я имею в виду, странно, что вы проявляете к этому человеку такой интерес и не знаете, что с его лицом. Это так явно…

— Проницательна, как всегда, чертовка! Дело в том, что никто ничего не знает об этом человеке, кроме общих сведений, и мне это не нравится.

Быстрый переход