– Ну, если он за каравай хлеба по дирхему дает, то за чернявого того мы с него столько сдерем, что тебе ожерелья в три ряда сделаем! – весело шепнул Лютомер сестре.

– Эта красивая женщина – твоя жена? – спросил Арсаман, заметив, как они шепчутся.

– Что? – удивилась Лютава, а Лютомер поднял брови, думая, что толмач ошибся.

Перепутать мужнюю жену с незамужней девушкой так же невозможно, как принять мужчину за женщину, – девушка всегда носит косу и ходит с непокрытой головой, и даже праздничный венчик не должен прикрывать затылок. Замужняя же женщина обязательно закрывает косы, обвязанные вокруг головы, повоем и кикой, чтобы не сглазить невольно через свои волосы чужой для нее, мужний род.

– Это моя сестра. Разве ты не видишь? – Лютомер обвел рукой фигуру Лютавы, указывая на ее длинную косу.

– Я вижу, что женщины склавинов не закрывают свои лица и свободно разговаривают с любым мужчиной, с которым пожелают, – ответил хазарин. – Как я подумал, и замужняя женщина может сопровождать своего мужа в поездках.

– Ну, я тоже замужнюю хазарку от незамужней не отличу! – Лютомер улыбнулся. – Нет, это моя сестра. Она живет в моем доме и всегда сопровождает меня.

– Это хорошо, что Бог одарил тебя такой красивой и отважной сестрой. – Хазарин слегка поклонился. – Я вижу по ее лицу, что она к тому же умна и сведуща в разных вещах, а еще стройна, как серна у источника. Тот, чей дом она собой украсит, будет вечно благодарить Аллаха за эту удачу.

– А что такое серна? – не поняла Лютава.

– Это такая дикая и тощая коза, – пояснил Налим и удивился, когда все угряне во дворе разом закатились от хохота.

– Да уж, умеет человек доброе слово молвить! – проговорила Лютава сквозь смех.

Но, судя по взглядам, которые бросал на нее Арсаман, она и впрямь ему понравилась, и известие, что она не замужем, он принял с явным удовольствием. Видимо, у него на родине стройные и загорелые девушки пользовались большим успехом, чем здесь, где царила белокожая и пышнотелая красота.

Обратный путь занял остаток дня: хазары со своими товарами ехали по реке, Лютомер с дружиной сопровождал их по тропе вдоль берега. Он не боялся, что гости убегут, – куда на реке убежишь, да и зачем? Видимо, так же сопровождала их и собственная охрана, остатки которой сейчас сидели в Ратиславле под надежными запорами.

К Ратиславлю прибыли уже в сумерках. Бойников, тем более в сопровождении таких необычных гостей, сразу заметили, и народ кинулся навстречу. Узнав хазар, Ратиславичи загудели удивленно и негодующе, но близко к ладьям пока никто не подходил.

– Это гости торговые, мирные! – кричал Лютомер. – Помогите-ка, люди добрые, товары занести, там и для вас кое-чего найдется!

Послав за княжей челядью, он быстро устроил переноску хазарских товаров из ладей в кладовые, где сейчас было место, а сам повел купцов в братчину.

– Ну, здравствуй, волк Ярилин! – Князь Вершина радостно приветствовал сына. – А ты уже с добычей! Ну, рассказывай! А что же ты обновку свою не надел?

Он смотрел на старый, собственный пояс Лютомера, вместо которого ожидал увидеть новый, хазарский.

А Лютомер смотрел ему в лицо. Нет, князь Вершина не собирался его убивать. Он действительно хотел порадовать старшего сына этим поясом и сейчас чувствовал разочарование именно в этой надежде. Если для Замилы Лютомер был соперником и угрозой, то сам князь понимал, что его первенец в случае беды станет первой же его опорой и защитой.