Одна ступенька преодолена. Осталось еще дофига и больше.

Я ухватился за край ступени. Дерево было скользким. Должно быть, мама или папа недавно мыли и полировали лестницу.

Крепко сжимая пальцы, я осторожно спустился на следующую ступень.

Сердце бухало в груди. Но все же я почувствовал себя чуточку лучше. Мышцы рук, конечно, ныли. Тем не менее, это оказалось легче, чем я думал.

Ничего, справлюсь.

Я бросил взгляд на ведро с водой. Переместился влево. Хотелось убедиться, что я не угожу прямиком в ведро.

Тяжело вздохнув, я взялся за край ступени.

Осторожно спустил ноги вниз, потом спрыгнул на следующую ступень. Потом на следующую.

Курочка по зернышку… Руки отчаянно ныли. Но я уже преодолел половину лестницы.

Я начал спускаться на следующую ступень.

И в ужасе заорал, когда что-то схватило меня за ноги.

Гигантская мышь!

15

— ОТПУСТИ! — взвизгнул я.

Тварь заглатывала меня целиком!

Нет. Погодите.

Я отбивался руками и ногами.

Погодите. Это же не мышь.

Это ком пыли. Огромный ком пыли высотою чуть ли не с меня.

Очевидно, до этого места мама с папой еще не добрались.

Густая серая пыль липла к коже, к одежде. Я угодил прямо в середину кома. Теперь он удерживал меня в плену.

Я смахнул сухую пыль с лица. Принялся отдирать ее от костюма. Дрыгая ногами и размахивая руками, я начал выбираться из пылевого шара.

Он прилип к спине. Я извернулся и попытался сбить его. Я никак не мог вырваться на свободу.

Я снова извернулся, пытаясь выскользнуть из него, и…

…и сорвался со ступеньки!

Я разинул рот, чтобы закричать, но оттуда не вырвалось ни звука.

Я грохнулся на следующую ступеньку. Моя голова гулко стукнулась о твердое дерево.

Я закрыл глаза, когда резкая боль пронзила все мое тело. Перекувыркнулся через край ступеньки. Ударился о следующую. Подскочил.

И опять приложился о ступеньку головой. Я застонал; во всем теле пульсировала боль.

Я выбросил обе руки вперед, пытаясь остановить падение. Но падал слишком быстро.

Я перекатился через край следующей ступеньки и…

ПЛЮХ!

Холодные брызги окатили лицо, когда я плюхнулся в ведро с мыльной водой.

Я вскинул руки над головой. Но все равно погружался на дно.

Вода была густая, а из-за растворенного в ней мыла я ничего не мог в ней разглядеть. Мыло жгло глаза. И удерживало меня в глубине, когда я отчаянно рвался к поверхности.

Это было все равно, что плавать в густом гороховом супе. Наконец, я смог поднять голову из грязной, загустевшей воды. Давясь и отплевываясь, я жадно втягивал воздух широко раскрытым ртом.

От хвойного запаха моющего средства у меня сжалось горло. В носу жгло. Глаза слезились. Я дрыгал ногами и шлепал руками по воде, пытаясь удержаться на плаву.

Но долго ли я смогу плавать в этой мерзости?

Я посмотрел на края ведра. Слишком высоко, не дотянешься. Подплыв к металлической стенке, я попытался вскарабкаться по ней наверх. Но тотчас же соскользнул обратно в воду.

Нет, по стенке никак не взобраться. И мне не хватит сил опрокинуть ведро набок, чтобы меня выплеснуло из него вместе с водой.

Я отчаянно плавал кругами, снова и снова. Мозг лихорадочно работал. Как же выбраться… Как же выбраться…

В груди разгорался пожар. Руки наливались тяжестью. Какое-то время я пытался плыть на спине. Но не мог же я так плавать вечно.

Мама и папа вернутся домой еще очень и очень нескоро. Мне ни за что не дотянуть до их прихода.

Я перевернулся на живот и снова поплыл неспешными, ленивыми саженками. Мыло жгло глаза и нос. От резкого запаха было трудно дышать.

В натруженных руках пульсировала боль.