Это были первые настоящие в его жизни похороны. Ведь он вырос совсем один. Отца никогда не видел, мать неизвестно где, ни родных, ни… Нудружбанов, допустим, он хоронил, и немало… Жизнь такая, что приходилось, и часто.

Но вот так, чтобы хоронить единственного родного человека… Родного человека.., который как отец…

Да почему «как»? Просто отец.

В лесу Лепорелло долго выбирал место. Наконец выбрал. Под большим неохватным кедром. Настоящий великан. Таких больше вокруг и не было.

Он положил тело под кедром и стал складывать костер. Огонь получился огромный. Он развел такой, чтобы было видно и тем, кто остался у вертолетов…

Он и сам долго стоял и смотрел на этот огонь.

Потом он немного отодвинул пленку с лица погибшего. Хотел попрощаться. Наклонился, чтобы поцеловать по обычаю в лоб. И на секунду ему показалось, что мертвец словно ожил — в огненных бликах от костра краски холодного мертвого лица стали живыми, словно теплыми.

— Выполню все, что обещал! — поклялся он мертвецу.

Когда костер немного прогорел, парень раскидал головни и стал копать на прогоревшем месте. Но земля и под костром, уже на глубине полуметра, все равно была промерзлой и поддавалась с трудом.

Наконец Лепорелло опустил тело в ледяную могилу.

Ножом он вырубил на стволе огромного кедра крест.

Когда он вернулся, все уже были готовы к отлету.

Полевой госпиталь свернут, вертолеты стояли наготове. Он огляделся… Они хорошо поработали, заметая за собой следы.

Вокруг все обрело прежний вид: если кто когда и заглянет сюда — ни за что не догадаться, что здесь случилось.

Он еще раз оглянулся, стараясь, чтобы все увиденное осталось в памяти, как на фотографии.

— Ну быстро… — скомандовали ему. — Нечего тянуть… Все по местам… Улетаем.

Тот, что отдавал Лепорелло приказ, вдруг повернулся к парню:

— А ты где был так долго?

— Пиво пил… — мрачно пошутил тот и отвернулся.

— Что-то ты много шутить стал… — нахмурился его новый хозяин. — И в глаза не смотришь, все отворачиваешься… Смотри, Лепорелло, дошутишься!

Поначалу он никак не мог понять, что происходит. Хорошие это люди или плохие?

Но потом понял…

Под утро он увидел, как один из них что-то копает в лесу. И Аулен ужасно разволновался. Ведь все в здешних местах знали, что случилось рядом с этим поселком три года назад.

Недаром все последние годы охотники обходили это место стороной. Дело было, конечно, не в том, что они боялись опустевших домов — хотя все знают, что место, которое оставлено людьми, очень быстро заполняют злые духи.

Тогда, три года назад, приезжие люди, называвшие себя археологами, потревожили могилу великой жрицы Шуркэн-Хум.

Конечно, это не могло сойти им с рук. Все они тогда же и погибли.

Никому, и самому Аулену в том числе, не было жаль этих археологов. Ведь это были совсем глупые люди. Видно, они не знали, что дух непогребенного тела никогда не может успокоиться и всегда бродит вокруг могилы. Он может, например, как птица, сидеть рядом на дереве.

Или, как зверь, бродить рядом в чаще.

Даже, как змея, скользить рядом в траве.

Глупые люди потревожили могилу, и дух женщины-волшебницы лишился пристанища. Все знали, что она превратилась в большую бурую медведицу.

Многие даже видели этого волшебного зверя. На косматой шерсти у него блестел серебряный ободок обруча, как у самой великой Шуркэн-Хум, скелет которой археологи еще до гибели переслали вертолетом в музей.

Но дух Шуркэн-Хум остался дома.

Сам Аулен его не боялся. Волшебная медведица не трогала местных людей, ведь это были потомки ее племени.