– Ну, это еще не самое страшное преступление, – заметил Дэвидсон.

Кэллоуэй нахмурился.

– Фургон нашли только через три дня. Сорок пять человек, мужчины, женщины, дети, были заперты в нем снаружи. Жара внутри фургона, должно быть, достигала двухсот градусов по Фаренгейту, если не больше. Так что Хуерте предъявлено обвинение в сорока пяти убийствах и других разных мелочах.

– И что же, с тех пор о нем не было слышно?

– Почти год он прятался где-то в Мексике. Власти Мексики сотрудничают с нами, они не меньше нас хотели бы его прищучить, но Хуерта – хитрая бестия. Есть только один способ выманить его из норы – деньги. Причем много денег. Значит, если он появился здесь, то можно почти не сомневаться, что где-то поблизости имеется человеческий груз, готовый к продаже.

Дэвидсон выглядел так, будто его вот-вот вывернет наизнанку.

– А кто второй?

– Один из телохранителей, скорее всего. Они очень опасные и безжалостные ублюдки, а их товар – живые люди. Меня только удивляет, почему они не вооружены. А если вооружены, то почему давно оттуда не выбрались.

Грудь Денди шумно вздымалась.

– Послушайте, Кэллоуэй, я тут подумал…

Кэллоуэй резко обернулся. Денди выглядел очень расстроенным, казалось, вот-вот потеряет над собой контроль. Он уже давно не выступал и не задирался.

– Слушаю вас, мистер Денди.

– Пусть только они оттуда выйдут в целости и сохранности. Это сейчас самое главное. Скажите Сабре, пусть оставляет себе ребенка, я не стану вмешиваться. Эта запись с моей дочерью… – Он провел ладонью по слезящимся глазам. – В общем, ничто другое значения не имеет. Я хочу одного: чтобы моя дочь была в безопасности.

– У меня такая же цель, – поддержал его Кэллоуэй.

– Соглашайтесь на все условия мальчишки.

– Я постараюсь с ним договориться. Но сначала мне надо, чтобы он взял трубку.

Телефон продолжал звенеть.

– Ронни!

Парень вздрогнул, увидев, что Док держит пистолет. Очевидно, во всей этой суматохе он забыл про спрятанный пистолет Кайна. Док поднял руку, и Ронни шарахнулся в сторону. Донна взвизгнула и тут же зажала себе рот обеими руками.

Но Док взял пистолет за ствол и протянул Ронни:

– Я тебе его отдаю. Этим я хочу показать, насколько я верю, что ты примешь правильное решение.

Ронни выглядел сейчас совсем юным и неуверенным в себе. Он взял пистолет и, нахмурившись, сунул его за пояс джинсов.

– Вы мое решение уже знаете, Док.

– Самоубийство? Это не решение. Это дерьмо и трусость.

Парень удивленно моргнул, услышав такую грубость из уст Дока. Но это не поколебало его решения.

– Я не хочу об этом спорить. Мы с Саброй уже договорились.

– По крайней мере, сними трубку и ответь, – велел ему Док. – Расскажи, что случилось. Они же слышали выстрелы. Они понятия не имеют, что, черт побери, здесь происходит, и, скорее всего, думают худшее. Развей их страхи, Ронни. Иначе в любой момент сюда ворвется отряд специального назначения, и кто-нибудь обязательно будет ранен или даже убит.

– Какой отряд специального назначения?! Вы лжете!

– Зачем мне отдавать тебе пистолет, а потом врать? Я видел, как эти люди занимали позиции вокруг магазина, когда ты был занят мексиканцами. Отряд уже здесь и ждет сигнала от Кэллоуэя. Не давай ему повода их задействовать.

Ронни подошел к окну, но разглядеть ничего не смог, кроме возросшего числа машин, сгрудившихся у бензоколонки и создавших пробку на шоссе.

– Давай я отвечу на звонок, Ронни, – предложила Тайл, почувствовав его нерешительность.