– Вряд ли вы заболеете во второй раз. – «А если заболеет? – подумала Керби, слегка встревожившись. – Ладно, будем вол­новаться, когда это случится». – И в любом случае ветрянка го­раздо менее опасна при беременности, чем краснуха. Кстати, я могла бы осмотреть вас. Определим, сколько недель, это помо­жет лучше ориентироваться потом.

– Спасибо, доктор. Я бы чувствовала себя гораздо спокойнее.

– Тогда так и поступим. Кто ваш акушер-гинеколог?

– Я рожала Янси в клинике на материке. И во время бере­менности мне все время приходилось ездить туда. Поверить не могу, что у нас теперь появился семейный врач!

– Буду очень рада, если мне удастся облегчить вашу жизнь. А пока идите домой, и отдохните немного. Вам обоим необходим отдых.

До следующего пациента оставалось тридцать минут, и Кер­би надеялась провести их, сидя и набивая рот вкусной едой. Ей с трудом удалось сдержать стон, когда, разбивая ее надежды, раздался стук в дверь.

На пороге стоял незнакомец. Она уже знала каждое лицо на острове, но этого человека не видела никогда. Керби сразу отне­сла его к «дикой» разновидности любителей солнца и моря, ко­торые обычно на несколько дней останавливаются в кемпинге.

Смуглое лицо, выгоревшие волосы до плеч. Обтрепанные, обрезанные выше колен джинсы, застиранная футболка, доро­гие солнечные очки с очень темными стеклами.

Лет двадцать семь – двадцать восемь, решила Керби. До­вольно привлекательный. Она отложила сандвич и радушно улыбнулась в ответ на его нерешительную улыбку.

– Извините, – он наклонил голову. – Я не ошибся? Мне сказали, что здесь есть врач.

– Я доктор Фитцсиммонс. Чем могу быть полезна?

– Я не записан на прием. – Он взглянул на ее сандвич. – Если вы заняты, я подожду.

– А что с вами?

– Да вот… – он пожал плечами и протянул руку.

Ладонь была сильно обожжена – красный шрам, лопающие­ся волдыри. Керби подошла и осторожно взяла его за руку, что­бы рассмотреть получше.

– Так глупо получилось! Кофе закипел, и я схватился авто­матически. Я живу в кемпинге. Когда я спросил парня в конто­ре, где можно найти мазь или еще что-нибудь, он сказал мне о вас.

– Идемте в другую комнату. Я продезинфицирую и перевяжу.

– Я отвлек вас от ленча.

– Ленч никуда не убежит, – сказала она, ведя его в смотро­вую. – Итак, вы отдыхаете в кемпинге?

– Да. Собирался на коралловый риф поработать. Я художник.

– Правда?

Он сел на указанный ею стул и угрюмо уставился на свою ла­донь.

– Думаю, теперь придется отложить работу на пару недель.

– Если только вы не умеете рисовать левой, – улыбнулась Керби, надевая резиновые перчатки.

– Ну, все равно я собирался поболтаться здесь. Отличное местечко! – Он шумно втянул воздух, когда Керби начала очи­щать рану. – Чертовски больно.

– Неудивительно. Я бы прописала вам аспирин и кухонную рукавичку.

Он сдавленно хихикнул и сжал зубы от боли.

– Думаю, мне повезло, что здесь есть врач. Такой ожог может инфицироваться, не правда ли?

– Мы проследим, чтобы ничего подобного не случилось. А что вы рисуете?

– Все, что понравится, – он улыбнулся, глядя на нее с не­скрываемым удовольствием. – Может, попозируете мне?

Она засмеялась и повернулась на вращающемся стуле, чтобы достать из ящика мазь.