Но «старший брат Александр Ульянов», как известно, исторически казненный, не уловил иронии в голосе младшего брата. Уж слишком серьезное поручение выполнял он сейчас. Вопреки заверениям, что «предложение человека ОТТУДА принять он не смог». Смог. И принял с трепетом и благодарностью за доверие. И Лешка об этом прекрасно знал. Отсюда и «хитроватый прищур».

– А что он? – горделиво произнес «брат Александр». – А ничего. Я, говорит, очень уважаю вашу принципиальную позицию. Тогда у меня к вам будет одна-единственная просьба. Тут уж не в службу, а в дружбу. Причем в дружбу не со мной, говорит, а с вашим коллегой – артистом Самошниковым. Который у вас в «Семье» молодого Ленина играет…

– Ну да?… – слегка перетрусил Лешка.

– Вот тебе и «ну да»… А дальше, сукин кот, заявляет следующее… Как нам стало известно, говорит, Алексей Сергеевич Самошников наполовину… Леха, ты извини, но это его слова. Вроде бы ты наполовину еврей…

– Да. Я этого никогда и не скрывал, – сказал молодой Лешка – Ленин. – А что такого?

– А то… – туманно ответил «брат Александр». – Что здесь в Германии, даже в ГэДээРе, очень сильная антисоветская еврейская община, которая может попытаться выйти с тобой на контакт…

– Я-то им зачем?! Как говорит мой дедушка, «я здесь вообще при п…е кувшинчик», – удивился «молодой Ленин».

– Ты даже не понимаешь, насколько это все серьезно! – огорчился «брат Александр». – Вот, например, где ты пропадал последние две ночи?

– Немецкую барышню трахал, – честно ответил Лешка.

– Еврейка?

– Не думаю. Не похоже. По-моему, нормальная хорошенькая давалка нашего демократического соцлагеря.

Тут Лешке показалось, что такого скупого определения Юта Кнаппе не заслуживает, и он с удовольствием добавил:

– Но как «исполнитель» она, скажу я тебе, брат мой, – богиня!!! Я такого еще не встречал.

– Ох, Леха… – с наигранным сочувствием и плохо скрытой завистью вздохнул «брат Александр». – Напрасно ты это.

– Да ладно тебе причитать, – досадливо прервал его Лешка. – Хватит.

– Нет, не хватит! – «Брат Александр» жестко понизил голос. – Ты находишься за границей и изволь…

Тут Лешка и перестал себя сдерживать. Просто сил не хватило.

– Пошел ты, знаешь куда?! Какая «заграница»?! Где ты эту «заграницу» увидел? За бетонным забором? За колючей проволокой?! Что ты мелешь?… В зрительном зале наше офицерье полупьяное, солдатики дрыхнут… Спим в казармах, жрем в войсковых столовках… В военторговскую лавку зайти стыдно – пфеннига за душой нету! Артисты приехали… Спектакли шефские! Кто их выдумал, блядь?! К девке иду – на бутылку вина не наскрести, цветочков купить не на что! Артисты называется… вашу в душу, в бога мать! Тебя самого не тошнит от всего этого?

– Ну, предположим, я могу тебя понять, – осторожно произнес «брат Александр». – А ты не боишься, что кто-нибудь тебя услышит и…

– И что?! Вот в такую заграницу не пустят больше, да? Плевать мне! В гробу я ее видел и в

белых тапочках, такую «заграницу»… Вернешься в Псков, так и передай своему человеку ОТТУДА!…

Но и «брат Александр» решил, что настала пора до конца прояснить ситуацию и расставить наконец все по своим местам.