На все эти размышления ушло всего несколько мгновений, потому что Игнат услышал голос Светланы Андреевны:

— Они манипулировали ею при помощи детей. Ради детей женщина пойдет на все. И опять, смотрите, какой грамотный расчет… Этим людям в их построениях просто дьявольски везет: ведь такой ширмой, как Вика, — ее имя шефиня произнесла с нажимом, — можно полностью отвести всяческие подозрения о причастности «Континента» к взрыву на свадьбе.

— Это почти удалось, — констатировал Игнат. — «Континент» оказался последним в списке.

Светлана Андреевна быстро закивала, но затем почему-то нахмурилась и монотонным голосом, словно она размышляет вслух, проговорила:

— Они манипулировали при помощи близнецов. Ради своих детей женщина готова на все. Конкретнее: может согласиться на многое. Она может стать сговорчивей, а может…

Игнат пристально посмотрел на Светлану Андреевну, почувствовав вдруг, как какой-то холодный ветерок приливами коснулся его лица, и неожиданно для самого себя произнес:

— И она может быть опасной.

В тот же момент зазвонил телефон. Тот самый, массивный, словно произведенный в начале века, аппарат, по которому им вчера сообщили результат окончательного анализа голосовых отпечатков.

Лишь потом, после телефонного разговора, Игнат до конца отдал себе отчет в том, что он только что произнес.

* * *

Случайные оговорки, шутки, непонятные умозаключения, только вряд ли они, сигналы, прорывающиеся из подсознания, могут быть случайны. Мозг за своими закрытыми дверцами работает без устали над всеми возможными версиями, получая частенько неконтролируемую информацию; вопрос лишь в том, как отыскать дорожки к этим закрытым дверцам. Если, конечно, вас не устраивают объяснения различных сверхъестественных озарений.

Но сейчас все это было не важно. Потому что сейчас, получая по телефону подтверждение результатов третьего анализа голосовых отпечатков, Игнат почувствовал здесь, в просторном загородном доме Лютого, присутствие какой-то шершавой темноты, чего-то опустошающего и пугающего и, честно говоря, не имеющего имени.

Лютый видел лишь, что Игнат вдруг побледнел, и даже подумал, что, возможно, случилось что-то плохое с кем-то из его близких; потом он понял, что Игнат говорит о голосовых отпечатках. Так сказать, совершенно штатный разговор.

Не было никакой ошибки и на третьем графике. Голос человека, произнесшего «Что же ты работать-то не идешь, Александр?», идентифицировали верно с самого начала.

— Ты точно проверил, Соболь? — спросил Игнат тихим осипшим голосом. — Это стопроцентно проверенная информация? Для меня это очень важно.

Видимо, абонент Игната выразил неудовольствие — его заподозрили в небрежности.

— Да-да, извини, пожалуйста, — рассеянно произнес Игнат.

Он еще какое-то время слушал телефонную трубку, затем коротко попрощался, положил трубку на массивный рычаг. Смотрел перед собой, словно лунатик. Что-то негромко произнес. Лютый услышал странный вопрос, заметавшийся в его голове неприятным резонансом: «Она — одна?..»

«Ты о чем это, братишка?» — хотел было спросить Лютый, чувствуя, что сердце его забилось быстрее.

Игнат поднял руки, сжал свои виски.

— Но это… — прошептал Игнат, ни к кому не обращаясь.

— В чем дело? — спросил Лютый. — Что тебе сообщили?

Игнат обернулся. Губы его были плотно сжаты.