Теперь пришла очередь Колина содрогнуться.

— О, Джорджи, прости, что довел тебя до такого отчаяния, — сказал он, но на его лице читалось откровенное удовольствие. — Не могу сказать, что испытываю угрызения совести из-за того, что помог тебе решить эту проблему.

Они засмеялись.

Джорджи протянула руку и коснулась его рукава.

— Спасибо за то, что был честен со мной.

— Надеюсь, отныне так и будет. Больше никаких секретов, Джорджи. Не хочу, чтобы что-то стояло между нами.

— Я тоже не хочу этого, — прошептала она. — Больше никакой лжи, никаких секретов.

Колин приблизился к ней и нежно обнял.

— Я люблю тебя, Джорджи. Я всем сердцем люблю тебя.

— Ты говоришь это потому, что я спасла тебя, так? — пошутила она и приложила ладонь к его отекшему лицу. Как ни больно ей было видеть последствия зверского избиения Колина той парочкой палачей, еще больнее было сознавать, что подбитый правый глаз был результатом ее расправы над ним. .

Должно быть, он прочитал сожаление в ее глазах.

— Я поправлюсь. Не могу сказать того же о моем самоуважении, но синяки заживут.

— Полагаю, твое самоуважение восстановится. Кроме того, я люблю тебя не только за твое красивое лицо. — Она поднялась на цыпочки и принялась целовать его, но не удержалась на своих высоченных каблуках, и он ПРИТЯНУЛ ее ближе.

— Думаю, ты носишь их нарочно, — предположил он. Она засмеялась.

— Они сделали свое дело, соединив нас. — Когда ее тело прижалось к нему, на нее нахлынули воспоминания об их единственной ночи.

«Неужели все это может повториться?» — подумала она. Колин поцеловал ее, и она узнала ответ. Да, все повторится и, может быть, будет даже лучше.

— А как же обед? — сумела спросить Джорджи. Она не была голодна — во всяком случае, она не нуждалась в пище, но ей хотелось знать, желал ли он ее так же сильно, как она его.

— Позже, — сказал Колин.

Он поднял ее на руки, и они упали на его постель. Джорджи с торжествующим смехом, а Колин — застонав от боли, когда она опустилась на его побитые ребра.

— Тебе очень больно? — спросила она, быстро отстранившись и заметив выражение боли у него на лице, которое он всячески старался скрыть.

— У меня все в порядке, — успокоил ее Колин, лукаво подмигнув, прежде чем поцеловать. — Я ждал больше года, пока нашел тебя. Так что я не позволю побитым ребрам остановить меня.

Джорджи уложила его на кровать и начала развязывать галстук. Когда с этим было покончено, она стянула через голову рубашку.

— Мы хотим друг друга, да? — спросил он, обняв ее за талию и притянув к себе.

Джорджи взглянула на его обнаженную грудь и or неожиданности разинула рот.

— Боже, по тебе словно проехала карета, запряженная четверкой лошадей.

Его грудь представляла собой мозаику цветов: правая сторона была лиловой от синяков, а левая — в разноцветных пятнах.

— Немедленно разверни корабль, — потребовала Джорджи.

— Зачем?

— Если ты не собираешься сжечь «Галлию», это сделаю я, — вырвалось у нее. — Тот подонок заплатит за это, я…

— Сегодня ты ничего не будешь делать, моя маленькая злючка, только любить меня. — Он поднял руку и начал вытаскивать шпильки из ее волос.

С каждой новой шпилькой он вздыхал и ворчал, а Джорджи наслаждалась ощущением освобожденных и упавших на спину волнистых прядей.

И когда Колин полностью освободил ее волосы, он запустил пальцы в шелковистую массу.