— Мэри, когда приедет Янг, ты получишь артефакт и немедленно отправишься в Уитби. Я попрошу Янга проводить тебя, он опытный путешественник и поможет тебе в дороге.

— Значит, ты решил, что я должна уехать?

— Да.

Его голос звучал резко и раздраженно, на лице — маска неприступности, но Мэри чувствовала — его глаза говорят совсем другое.

— А после того как я доставлю артефакт брату?

— Ты вернешься в Уитберн к своей семье и забудешь меня и этот замок, — горько улыбнулся Ангус.

— А если бы я осталась?

Ангус долго молчал, прикрыв глаза. Мэри, затаив дыхание, ждала его ответа.

— Ты знаешь, что бы произошло, — сказал наконец Ангус, посмотрев на нее.

— Возможно, это то, чего я хочу, — вздохнув, ответила Мэри.

— Что ты хочешь — не имеет значения, черт возьми! — грубо отрезал Ангус. — Мэри, разве ты не понимаешь, чем это закончится? Мы не устоим перед искушением, и потом общество, и твои братья, я не сомневаюсь, потребуют, чтобы мы поженились. Но это не принесет никому пользы. Ты достойна большего, тебе не нужен такой человек, каким я стал. Ты достойна такого, кто живет у всех на виду, такого, кто откликнется на твою страсть к путешествиям. Тебе нужен кто-то другой, не я.

— Ангус, перестань. Не закрывай еще одну дверь! Во многих отношениях ты заперт здесь точно так, как я была заперта в доме викария. — Мэри шагнула к нему и, положив руку ему на грудь, услышала, как колотится его сердце. — Почему бы нам не начать наши новые жизни, полные приключений, теперь? Почему бы нам по крайней мере не сделать глоток страсти, выпавшей нам, чтобы она не пропала бесследно?

— Проблема в том, что глотка всегда недостаточно, — ответил Ангус, возвращая на место свой шарф. — Только не для нас с тобой.

Хотя Ангус всего лишь замотал шарф, прикрыв нижнюю часть подбородка, Мэри показалось, будто он воздвиг дополнительный барьер вокруг своего сердца.

— Эррол, мы только целовались. Неужели это так плохо?

— Не настаивай, Мэри. Мне уютно жить так, как я живу, и у тебя жизнь тоже спокойная, просто признай это.

— Но я не хочу покоя, — сверкнула глазами Мэри. — Я хочу волнения, счастья, приключений и…

— Нет! Ничего такого тебе не хочется. Если время, которое ты провела в Нью-Слэйнс, чему-то тебя научило, то ты должна была понять, что приключения не всегда оказываются приятными и веселыми. — Взгляд Ангуса метнулся к портрету на дальней стене, потом — обратно, и на лице застыла глубокая печаль. — И закончим этот разговор. Мне небезопасно находиться с тобой наедине, поэтому я оставляю тебя, чтобы ты спокойно закончила свой рисунок.

— Но…

— Нет, Мэри. Позвони в колокольчик, если тебе что-нибудь понадобится.

Ангус повернулся и вышел, оставив Мэри с мокрыми от слез глазами и ноющим сердцем стоять посередине библиотеки.

Она смотрела на открытую дверь. «Мы не закончили с этим, Ангус Хей. Ты был прав, когда говорил, что кое-чему я научилась, сидя здесь в заточении, но только не страху перед приключениями. Я поняла, что искатели приключений никогда ни перед чем не останавливаются, и теперь, с этой самой минуты, я стану искателем приключений. И ничто, никто и никогда меня не остановят».

Письмо Майкла сестре Мэри с корабля, стоящего в Венеции:

«Скоро я уезжаю в Египет. Странная вещь: начало приключения почти столь же необычно, как и его конец. В одном случае ты взволнован предстоящим отъездом, в другом — возвращением. Прелесть жизни искателя приключений состоит в том, что за каждым окончанием следует начало, и мы, таким образом, никогда не стоим на месте».