— И чтите его память?

— Почитаю его наравне со святыми мучениками.

— Святой отец, я гоним, а убежище, на которое я понадеялся, не может меня принять; голова моя оценена в десять тысяч флоринов золотом. Мое имя — Филиппо Строцци. Святой отец, именем Савонаролы я прошу вашего гостеприимства.

— У меня есть только моя келья — келья монаха, давшего обет бедности, и она в вашем распоряжении, брат мой.

— Подумайте хорошенько, святой отец. Я наверняка навлекаю на вас изгнание, может быть, даже смерть…

— Ниспосланные вкупе с долгом, я встречу их с радостью.

— В таком случае, святой отец…

— Я уже сказал вам, моя келья — ваша. Я пойду вперед и буду ждать вас там.

— Еще до рассвета я постучусь в монастырские ворота.

— Спросите фра Леонардо.

Они обменялись рукопожатием.

Фра Леонардо собрался продолжить прерванный путь, но теперь настала очередь Микеле задержать его.

— Прошу прощения, святой отец, — подал он голос.

— Что вам угодно, сын мой? — откликнулся монах.

Не зная с чего начать, Микеле провел ладонью по вспотевшему лбу и наконец с усилием произнес:

— Нет ли в числе монахинь этой обители одной по имени…

И он снова умолк в нерешительности.

— Вы позабыли имя? — спросил монах.

Микеле невесело улыбнулся.

— Скорей уж я позабыл бы свое, — сказал он. — Нет ли в обители монахини по имени Нелла?

— Кем же вы доводитесь бедняжке, сын мой? — продолжил расспросы монах. — Вы ее родня, друг либо человек посторонний?

— Я ее…

Микеле собрался с мужеством и договорил:

— Я ее брат.

— Тогда, сын мой, — последовал торжественный, но проникнутый кротостью ответ монаха, — молитесь за сестру: она на небесах…

— Умерла!.. — сдавленным голосом вскрикнул Микеле.

— Сегодня утром, — подтвердил монах.

Микеле поник головой, словно обрушившийся удар был слишком силен для него, но, через мгновение подняв ее снова, смиренно молвил:

— Господи, велик ты в милосердии своем, даруя вечный покой горних сфер после суетности земной и непреходящее блаженство взамен скорби одночасья. — Нельзя ли мне увидеть Неллу, святой отец?

— Этой ночью ее тело переносят в монастырь Пресвятой Девы, где она выразила желание быть погребенной. Вы сможете увидеть ее в тот момент, когда процессия выйдет из обители.

— Как вы думаете, еще долго ждать?

— Слышите? Вот и они.

— Благодарю.

Микеле приник губами к руке монаха, а тот, бросив на Строцци прощальный взгляд и сделав жест, означающий, что будет ждать его, отправился по виа Торта к себе.

Подтверждая слова фра Леонардо, ворота монастыря Санта Кроче раскрылись на обе створки и длинная вереница кающихся с горящими смоляными факелами в руках потянулась под их сводами. Четверо медленно ступали в окружении двух зловещих цепочек огней, плечом поддерживая край погребальных носилок; на них под ворохом цветов покоилось тело молодой девушки девятнадцати-двадцати лет; ее незакрытое лицо под венчиком из белых роз даже в бледности не утратило прежней ослепительной красоты.

У Микеле, увидевшего ее еще издали, вырвалось такое горестное, душераздирающее стенание, что процессия замедлила ход.

— Братья, — еле выговорил он, — молю вас…

Наступившее молчание указывало на удивление кающихся, к которому примешивалось и некоторая доля любопытства.