Фриц Лейбер. Ночь волка
Когда впервые примитивный человек с полным желудком, но с мыслью об убийстве и с берцовой костью в руке набросился на питекантропа, тот понял, что человек безумен. А вот самому человеку потребовалось немало времени, чтобы это постичь. Он скрывал это от себя, изобретая параноидальные идеи вроде существования Бога. Он проводил время, строя пирамиды как из камня, так и из черепов. А еще он создавал соборы и катакомбы, больницы и водородные бомбы, подземные советы безопасности и города укрытия, которые прятал еще глубже. Марс посмеивался. Первым человеком, который оказался настолько глуп, что оставался на поверхности вместо того, чтобы перевезти свою растущую семью в город укрытие, был Гастерсон. Исключительный грубиян и человеколюб, он писал романы о безумии. Он также мечтал о создании Лиги Здравомыслия, хотя никому об этом не рассказывал, кроме, может быть, Дейзи. Его можно назвать —
Одинокий волк
I
— Ну давай, Гасси, — благодушно подначивал Фэй, — кончай бродить по комнате, как медведь шатун, и придумай лучше, над чем могла бы поработать моя группа изобретателей. Мне очень нравится приходить к вам с Дейзи в гости, но я не могу оставаться на поверхности всю ночь. — Если ты психуешь, когда находишься вне укрытия, то больше сюда не являйся, — ответил ему Гастерсон, продолжая вышагивать. — Почему твоя команда сама не сообразит, что бы изобрести? Почему бы тебе самому не придумать? Ха! — В этом «Ха!» прозвучало триумфальное осуждение целого образа жизни — Мы придумываем, — невозмутимо отозвался Фэй, — но свежая мысль иногда помогает. — Еще бы! Фэй, воришка ты эдакий, могу поспорить, что кроме меня у тебя есть еще человек двадцать, из которых ты бесплатно выдаиваешь идеи. Вначале ты раздражаешь кору, а затем достаточно часто обходишь их, чтобы собирать млечный или кленовый сок Фэй улыбнулся: — Тебе должно быть приятно, что общество все еще находит применение для таких независимо мыслящих эксцентричных типов, как ты. Ведь это чего то стоит, чтобы чиновники вроде меня оставались на поверхности и после наступления темноты, когда того и гляди подкрадутся ракеты. — Не очень то мы нужны этому обществу, иначе оно бы платило нам хоть что нибудь, — кисло заявил Гастерсон, уставившись на безрезервуарный телевизор. Проходя мимо, он пнул его ногой. Телевизоры с видеорезервуарами показывали передачи в трехмерном изображении. — Здесь ты не прав, Гасси. Для вас, действующих по внутреннему убеждению, деньги не являются главным стимулом. Я это знаю из первых уст — от шефа Службы мотивации. — А он не рассказал тебе, чем нам платить в бакалейной лавке? Может, чувством глубокого удовлетворения, вызванного нашими достижениями? Фэй, с какой стати я должен бесплатно думать для «Микросистем»? — Скажу тебе, Гасси. Просто потому, что ты получаешь удовольствие, оскорбляя нас своими сардоническими идеями. Стоит же отнестись к какой то из них серьезно, как ты думаешь, что этим мы себя роняем, и получаешь еще большее удовольствие. Как будто тебе удалось заставить кого то смеяться над пошлым каламбуром. Гастерсон остановился и ухмыльнулся: — Ах, значит, вот в чем причина? Полагаю, мои предложения должны быть похожи на идею создания ультраминиатюрного компьютера, в котором одна единственная искусно обработанная молекула выполняет работу трех больших неуклюжих клеток мозга? — Не обязательно. «Микросистемы» занимаются самыми разными проблемами. Можешь ничем не ограничивать полет своей мысли. А идею об одной молекуле и трех клетках мозга я передам в Отдел продвижения. Это немного преувеличенно но захватывает — Я велю детям последить за вашими . рекламными объявлениями, чтобы узнать, воспользовались вы этой идеей или нет, а потом привлеку к судебной ответственности весь подземный мир. |
