Они были женаты двадцать лет, и все это время Грегорио работал вместе с женой, тогда как его братья управляли принадлежавшими семье фабриками, поставляя им большинство своих материй. Мариани были несколько старше Жана Филиппа и Валерии: Бенедетте уже стукнуло сорок два года, а Грегорио – сорок четыре, но им всегда было весело и приятно работать вместе. Детей у них не было, поскольку в свое время они обнаружили, что Бенедетта бесплодна, и решили не брать в семью приемных детей. Вместо этого Бенедетта вложила всю свою любовь в модный бизнес и трудилась бок о бок с Грегорио с впечатляющими результатами.

Единственным болезненным аспектом их брака была слабость Грегорио к красивым женщинам, и порой его скандальное поведение даже привлекало внимание прессы. Хотя Бенедетта и порицала супружескую неверность, на похождения мужа давно уже закрыла глаза, поскольку все его увлечения заканчивались достаточно быстро, не оставляя после себя никаких серьезных последствий. Грегорио никогда не влюблялся по-настоящему в женщин, с которыми заводил романы, и в этом отношении выглядел ничуть не хуже мужей многих ее итальянских подруг. Разумеется, она не приходила в восторг, когда Грегорио заводил очередной роман, и даже жаловалась друзьям, но он всегда был смиренен, клялся в страстной любви к ней одной, и она постоянно прощала его. Ко всему прочему, он безукоризненно соблюдал правило – никогда не спать с женами своих друзей или подругами Бенедетты.

Грегорио испытывал непреодолимое тяготение к моделям, в особенности к самым юным, и Бенедетта старалась не поручать ему никаких работ с ними именно по этой причине. Хотя совершенно не было смысла создавать препятствия на его пути, поскольку искушений у Грегорио и без того хватало. Рядом с ним всегда находилась какая-нибудь молоденькая девочка, внимавшая каждому его слову, когда его жена отвлекалась на что-нибудь, но он не допускал ни малейшего знака неверности при супруге. Он обожал свою жену. Грегорио был поразительно красив, а вдвоем они притягивали все взоры, стоя на площади Дофина вместе с Жаном Филиппом и своими друзьями, пытаясь угадать, где в этот вечер состоится Белый ужин. Все гости высказывали те или иные предположения, но Жан Филипп считал, что это будет площадь перед собором Парижской Богоматери.

Как оказалось, Жан Филипп не ошибся, когда место было объявлено, как и положено, ровно без четверти девять под восторженные возгласы и аплодисменты собравшихся. Это было одно из любимейших мест сбора всех участников празднества. К этому моменту подошли последние участники, и теперь все были готовы отправиться к месту ужина.

Шанталь Живерни, еще одна из ближайших подруг Жана Филиппа, каждый год являлась участницей этих празднеств. В свои пятьдесят пять она была несколько старше остальных его участников и уже много лет успешно занималась созданием сценариев. Она дважды была награждена премией «Сезар», а также номинирована на «Оскар» и «Золотой Глобус» в США, всегда созидая нечто новое. Ее драматическое искусство демонстрировало внушительную силу, порой она создавала сценарии значительных документальных фильмов, обычно обличавших жестокость и несправедливость по отношению к детям и женщинам. Сейчас она тоже работала над сценарием, но не могла пропустить такое мероприятие, как Белый ужин. Шанталь была одним из наиболее близких к Жану Филиппу человеком и его доверенным лицом. Однажды вечером они познакомились во время ужина и почти сразу же подружились.