|
Он вернется в Берлин, но не поездом. Вообще — к черту колеса!
Герр доктор вернулся в Берлин пешком. Поначалу он шел бодро, потом лицо его побледнело, а ноги стали заплетаться. Однако неотвязный ритм подгонял его. Доктор ускорил шаги, пытаясь выбиться из ритма, и это ему удалось. Но ненадолго. Мысли постоянно сворачивали в ту же колею, стоило доктору отметить, что он идет левой… ЛЕВОЙ… Шнейдер побежал. Обливаясь потом, с горящим взглядом, доктор Шнейдер — выдающийся ум и так далее — бежал обратно в Берлин, но так и не мог избавиться от тихого голоса, который нашептывал ему все быстрее и быстрее: ЛЕВОЙ! ЛЕВОЙ! ЛЕВАНтинец с РЕВОЛЬвером ЛЕВАков не ПЕРЕносит… — Почему налет не удался? — спросил Виттер. Пилот Люфтваффе ничего не мог ответить. Все, как всегда, было прекрасно спланировано. Приняли во внимание все обстоятельства, и налет должен был удаться наверняка. Предполагалось, что самолеты КВС должны будут застигнуты врасплох, а пилоты Люфтваффе беспрепятственно сбросят бомбы на намеченные цели и без труда вернутся обратно. — Вам делали уколы перед вылетом? — Так точно. — Бомбардир Куртман убит? — Так точно. — Безо всякой причины? Пауза, потом: — Так точно. — Он мог сбить атаковавший вас самолет? — Я… так точно. — Так почему он этого не сделал? — Потому что… он пел. Виттер откинулся на спинку кресла. — Пел? И так увлекся пением, что забыл выстрелить? — Так точно. — В таком случае почему… почему вы не сбили этот самолет? — Я тоже пел. Самолеты КВС были уже совсем близко. Солдат-зенитчик насвистывал какой-то мотивчик и ждал. Лунный свет поможет ему. Поудобнее устроившись на кресле, он заглянул в визир. Все было готово. Это происходило во второстепенном уголке оккупированной Франции, да и солдат не был каким-то особенным, — просто хорошим наводчиком. Он посмотрел вверх, на поблескивающее в небе облачко. Это напоминало негатив. Британские самолеты будут темными в отличие от этого облака, пока их не поймают прожектора. И тогда… Впрочем, неважно. «Левой. Левой. Левантинец с револьвером…» Они пели это прошлым вечером в кантоне. Привязчивая штука. Когда он вернется в Берлин — если вернется, — нужно обязательно рассказать приятелям. Как там было? Мысли солдата текли независимо от механического ритма, который пульсировал в его голове. Неужели он задремал? Зенитчик резко встряхнулся и тут же понял, что вовсе не спит. Нечего бояться. Песенка его будит, а вовсе не усыпляет. Ее бодрый, стремительный ритм проникал человеку в кровь с этим своим ЛЕВОЙ ЛЕВОЙ ЛЕВАНтинец… Но он должен быть бдительным. Когда прилетят самолеты КВС, нужно сделать все четко. А они как раз подлетали. Издали доносилось слабое пульсирующее гудение моторов, монотонное, как та песенка. Самолеты летят на Германию, леваков не переносят, хотя держат нос налево… ЛЕВОЙ! ЛЕВОЙ! ЛЕВАНтинец с РЕВОЛЬвером ЛЕВАков не ПЕРЕносит… Не забыть о самолетах, рука на спуске, глаз к визиру, нос налево… ЛЕВОЙ! ЛЕВОЙ! ЛЕВАНтинец с РЕВО… Самолеты все ближе, англичане подлетают. Постой, не стреляй, подожди, пока приблизятся, и тогда… ЛЕВОЙ ЛЕВОЙ ЛЕВАНтинец и моторы, прожектора, они уже близко, очень близко, не переносит, хотя держит нос налево… ЛЕВОЙ! ЛЕВОЙ! ЛЕВАНтинец с РЕВОЛЬвером… Пролетели. |
