Гарри не сказал бы так, если бы знал ее, подумал Йен, если бы когда-нибудь видел ее невинную улыбку, в уголках которой таилось что-то греховное.

– Уходите, Гарри.

– Готов, вместе с вами. Пошли-ка по клубам, – бодро сказал кузен, – это отвлечет вас от маленькой неудачи. Мы найдем хорошеньких девиц и…

– Нет, я не пойду.

– К тому времени, когда взойдет солнце, вы будете говорить: «Фиона? Кто это?»

Вот тут кузен ошибся: Йен на краю могилы готов был шептать это имя.

– Гарри, я совсем не расположен шутить, и я не такой легковесный человек, как вы.

– Точно такой же, – возразил кузен. – Вы только хотите казаться другим. Это все воспитание, служба короне и прочие завитушки, а соскреби их – и вы обычный человек, с теми же потребностями и желаниями, что и у остальных.

– Я – герцог.

– А это означает следующее: вы можете получить все, что вам угодно, не прилагая усилий. Предлагаю следующее: вы посылаете леди Фионе всякие миленькие штучки вместе с парочкой записок, в которых выражаете раскаяние за все, что вы сделали не так, и просите ее изменить решение и выйти за вас замуж.

– Фиона не прельстится миленькими штучками. Только что она вернула мне кольцо.

– Фиона – женщина, и этим все сказано.

Голова Йена упала на мягкую спинку кресла.

– Неудивительно, что вы не женаты, Гарри.

– Ладно, положим, она не прельстится, зато это произведет впечатление на ее окружение, и ей могут напомнить, что сделаться герцогиней – не самая худшая участь для любой дамы. Если у нее осталось хотя бы малейшее сожаление по поводу того, что она так опрометчиво бросила вас, этого может оказаться достаточно, чтобы она снова стала благоразумной.

Йен встрепенулся. Пожалуй, это имело смысл, но нужно будет очень постараться.

– Итак, – продолжал бубнить Гарри, – попытайтесь придумать что-нибудь особенное, молите о прощении и все такое.

О чем это он? Ах да, о прощении.

– Мне нужно переговорить с ней лично.

– Тогда сделайте это.

– Как? Она не хочет меня видеть и ненавидит меня, я не знаю почему.

– Ну, тогда поток дорогих подарков и искусно сочиненные записки. Это ваш единственный шанс, за исключением того, чтобы найти ей замену.

– Не хочу я никакой замены!

Гарри со стоном постучал кулаком по своему лбу:

– Господи, куда подевался ваш разум! Даже у меня уже заболела голова…

Йен поморщился:

– Вы – самая худшая головная боль.

– А вы? Выпивка никогда не шла вам на пользу, знаете ли.

– И что?

– То, что на самом деле дела обстоят вовсе не так плохо, как вам кажется. – Гарри ухмыльнулся. – Ваша оценка происшедшего и ваши решения продиктованы количеством выпитого виски.

– Что ж, может быть. – Йен поднял бровь, однако это не помогло ему сосредоточиться.

– Немного подождем и пойдем куда-нибудь. Нет ничего более жалкого, чем мужчина, который сидит, напивается и рыдает о том, что его бросили.

– Я не рыдаю!

– Но вид у вас все равно жалкий. Бога ради, где ваша гордость, Йен? Неужели вы хотите, чтобы все думали, будто вас обвели вокруг пальца?

– Вовсе нет.

– Вот и прекрасно.

Гарри отодвинул стакан с виски и поднялся. Поставив бокалы на край стола, он протянул руку Йену:

– Позвольте, я помогу вам подняться.