Китти посмотрела на темнокожего мужчину, который наполнял ее корзинку свечами и спичками. Она подумала о возвращении назад по этой жуткой дороге. Подумала о папиной руке, помогавшей ей держать руль. И о том, что, когда ехала сюда, с трудом сдерживала слезы.

– Первая корзинка – от нас, – сказал Генри. – Подарок на новоселье, правда, Асад? Но если ты согласишься ее принять, тебе придется взять на себя обязательство по крайней мере трижды в неделю приходить сюда и все нам рассказывать… – И он подмигнул ей.

Асад бросил на нее лукавый взгляд через плечо друга:

– И слушать, как Генри будет выкладывать тебе то, что у нас сходит за местные новости.

– Фу, какой ты злой.

Китти села и выдавила слабую улыбку – возможно, впервые за весь сегодняшний день.

– На самом деле я бы не отказалась от чашечки чая, – сказала она.

– Генри, каждому дается по силам его.

– О, я знаю. – Генри закрыл дверь на два оборота ключа, затем для надежности подергал за ручку. – Однако нам остается только гадать, что с ними будет в этом доме. Особенно с учетом того, что его увели у Маккарти прямо из-под носа.

– Ты же не хочешь сказать, что…

– О, не думаю, что он им станет гадить. Просто они могут почувствовать себя в некоторой изоляции. Ведь это большой старый дом у черта на куличках.

– И это в очередной раз заставляет меня радоваться, что у меня такой коттедж.

– И центральное отопление.

– И ты.

Они обратили взоры к вершине холма, где за выгнутой линией тощих сосен на горизонте начинался лес, в котором исчезла Китти. Генри взял Асада за руку. Тем временем в Литл-Бартон заморгали, возрождаясь к жизни, два уличных фонаря, и друзья побрели домой.

Мэтт со стаканом виски в руках не отрываясь смотрел на свет в одном из окон верхнего этажа Испанского дома.

– Ложись в постель.

Лора восхищалась накачанной спиной мужа, игрой мускулов и перекатывающимися бицепсами. Мэтт, казалось, вообще не старел; у него был все тот же размер одежды, что и в молодости, когда они только познакомились. И иногда, когда она видела растяжки на теле и свой отвисший живот, ей становилось даже немного обидно. Но сейчас, пребывая в состоянии сладостного предвкушения, она благодарила Бога за то, что ей так повезло с мужем.

– Ну давай же! Ты там чуть ли не целую вечность торчишь. – Она кокетливо спустила лямку ночной сорочки с плеча, чтобы грудь казалась более соблазнительной.

Прошло уже несколько недель. И столь долгое воздержание начало ее слегка нервировать.

– Мэтт?

– И что они собираются с ним делать? – бормотал он себе под нос.

Он явно не желал выходить из депрессии, и тот факт, что муж позволил истории с домом настолько омрачить их жизнь, вызывал у Лоры отчаяние, смешанное с раздражением.

– Ты не должен на этом зацикливаться. Что угодно еще может случиться.

– Что угодно уже случилось, – с горечью обронил Мэтт. – Старый прохвост оставил его чужим людям.