Изменить размер шрифта - +
Проклятие Ронинов должно исполниться!

Нечто, поселившееся в человеческом теле, покидало мир живых. Над болотами разнесся последний взрыв надрывного хохота, перемешанного со стенаниями и плачем. И все затихло.

— Кажется, проклятие исполнилось, хотя… — начал Рэльгонн, но сразу осекся. Мимо пробежал ронинский пес — обожженный, прихрамывающий, на правой голове оторвано ухо. Мерзко пахнуло жженой костью. На всадников собака внимания не обратила. Разбежалась, прыгнула, и с тяжким хлюпом исчезла в трясине — только круги по воде…

— Светлейшему эрлу несколько ночей можно спокойно разгуливать по своим владениям, — не преминул съязвить Эйнар. — Думаю, псине теперь будет не до охоты. Взглянем на то, что осталось от нашей прелестной бруксы?

— Утром, — отмахнулся Гвай. — Когда земля остынет… Знаете, какая мысль меня вдруг посетила? Оказывается, Вселенское Зло не столь хитроумно и каверзно, как принято считать. Повелителями Черной Бездны допущена невероятная, почти немыслимая ошибка — не учли, что Тьма может сама уничтожить своего отпрыска. Мы попросту сыграли на их противоречиях. И сыграли блистательно!

 

 

* * *

 

Утром на островке не нашли ничего, кроме оплавленных обломков рухнувшего менгира, капель серебра, в которые превратились оковы и остатков почерневшего человеческого скелета — рассыпающиеся в пыль кости разбросало в округе двадцати шагов.

Гвайнард не поленился, собрал все, что можно было найти, и швырнул части остова в ту самую промоину, куда нырнул ронинский пес. На закуску, так сказать.

— Предлагаю напиться, — подал здравую идею Эйнар. — Сколько можно возиться с этой пакостью? Мы честно заслужили пару дней отдыха!

— А еще надо заглянуть к эрлу Алашу, забрать награду, — напомнила Асгерд. — Он вроде бы собирался заплатить втрое против условленного?

— Тебе не кажется, что это будет невежливо и бессердечно? — Гвай отряхнул ладони от пепла и нагнулся к полынье, вымыть руки. — Требовать у человека деньги за убийство его собственной жены? Давайте обойдемся двумя тысячами ауреев, которые уже заплачены!

— Нет уж! Никогда! Даже не думай об этом! — дружно взбунтовались доблестные охотники. — Сказано втрое, значит втрое!

— Эх, скареды, — вздохнул Гвай. – Никакого сочувствия. Ладно, схожу… Гляньте, кто это едет?

На дороге, ведущей к Ронину, появился всадник, в котором Конан опознал молодого десятника, с которым разговаривал вчера днем в караулке у ворот.

— Доброго утречка, господа, — сказал дружинный, остановив коня. Подозрительно осмотрел следы пожарища. — Страсти-то, какие творятся — слыхали, говорят супругу вельможного ночью Триголов зажрал!

— Неужели правда? — невинно вздернула брови Асгерд.

— Истинная. Я это к чему? За вами эрл вместе с каштеляном послали. Сказали передать, будто из Райдора гонец явился.

— И дальше что? — насторожился Эйнар.

— Герцог требует под свои очи… В Райдоре, мол, беда.

— Упырь? — безнадежным тоном осведомился Гвай.

— Хуже, господа мои. Совсем страшный зверь появился, здоровый, будто медведь, клычищи – во какие! — Десятник отмерил вытянутыми ладонями не меньше полутора локтей. Добавил, сконфуженно: — Название чуды, извиняйте, не припомню. Ученое больно. По донесению, двоих насмерть съела…

— Только не это, — простонал Эйнар. — Опять!

— Поехали собираться, — Конан выглядел насквозь невозмутимым. — Надо, так надо. Больше в Ронине нас ничто не держит.

Гвайнард с удивлением воззрился на киммерийца.

— А ты, как погляжу, вошел во вкус, — изрек предводитель ватаги.

Быстрый переход