Поставив на землю канистры, боевики секты «Амадеус» достали ножи и скопом бросились на старика.

Вопреки ожиданиям, сторож сопротивлялся решительно и упорно. Истекающий кровью, он подкрасил внушительным фингалом глаз Двустволке, выбил два передних зуба Гоблину, рассек бровь Мартусу, врезал в промежность Джеку – старшему группы… И только после тринадцатого удара ножом медленно осел в грязь. Тихо прошептал: «Господи! Прими мою душу, грешную!» и… скончался. Но озверевшие сатанисты еще долго топтали ногами бездыханное тело, выкрикивая проклятия, перемешанные с матюгами.

– Хватит! – прохрипел наконец Джек, с перекошенной от боли физиономией. – Хрыч давно сдох! Попусту время тратите!..

Молодые люди с «рыбьими» глазами нехотя отодвинулись от страшного кровавого месива. Нетронутым на лице сторожа остался лишь светлый, широко открытый глаз, в котором застыла какая-то непонятная убийцам радость.

– Трам-тара-рам! – грязно выругался Гоблин. С силой ударил каблуком в этот ненавистный ему глаз, но промахнулся. И, поскользнувшись в грязи, едва не упал.

– Р-р-р-р!!! – окончательно взбеленился он и яростно, с размаху ударил ножом. Снова промах, а сам Гоблин, по непонятной причине, едва не вывихнул руку в локтевом суставе.

Плоская рожа боевика секты перекосилась от бешенства. В уголках бесстыдно вывернутых губ выступила пенистая, нечистая слюна. В пустых глазах вспыхнули багровые огоньки. Неизвестно, что бы он предпринял дальше, но тут вмешался старший группы.

– П-ш-ш-шли! – с трудом разогнувшись, прошипел он. – Некогда с падалью возиться! Надо дело делать, да в темпе сваливать. Наш человек в милиции через два часа сменится. На пульт дежурного сядет новый мент, а работы предстоит много. Если проваландаемся слишком долго, то можем нарваться на неприятности. Вдруг кто-нибудь из прохожих заметит выбитые ворота, труп старикашки и позвонит с мобильного?

– Прохожих?! В такой-то час?! – позволил себе усомниться Двустволка, схлопотал от Джека кулаком в ухо и благоразумно притих.

– Идем! – повторил главарь, прикурив папиросу с марихуаной. – А ты, разговорчивый наш, для начала понесешь мою канистру.

– А потом? – робко вякнул Двустволка.

– Потом?.. Гм! Отсосешь у меня в виде моральной компенсации…

– Понял, – покорно кивнул провинившийся, поднимая две канистры одновременно – свою и старшего группы.

Сатанисты гуськом двинулись к храму по широкой, присыпанной гравием дорожке. Первый шел Джек с ломом в руках.

– О сигнализации не беспокойтесь, – на ходу вещал он. – Вечером ее «случайно» не включил сменщик того проклятого деда. Всего-то за пятьсот долларов! Правда, воспользоваться ими болван не сумеет, – главарь любовно погладил левый карман штанов.

– Гы-гы-гы! – громко заржал Мартус, вспомнив, как четыре часа назад они с Джеком удушили и сбросили в канализацию продажного сменщика, так и не получившего обещанное вознаграждение. Когда предателю вместо денег накинули удавку на шею, он страшно удивился, будто бы не знал, с кем связался из жадности… Джек не стал ругать Мартуса за грубое нарушение тишины. Воспоминание о ловком обмане и убийстве Денисыча (так вроде бы звали новоиспеченного иуду) доставило ему острое сексуальное удовольствие. Настолько сильное, что ноющая боль в ушибленной мошонке практически сошла на нет…

Золотые кресты и купола храма слабо поблескивали в лунных лучах. Недавно отстроенная церковь нависала над сатанистами призрачной белой громадой. Обычно в таких местах старший группы чувствовал себя крайне неуютно и старался поскорее убраться подальше. Но сегодня подобного чувства не было. И он счел это хорошим предзнаменованием… Навесной замок, поддетый ломом, сопротивлялся недолго и вскоре, тихо звякнув о гравий, упал к ногам боевиков секты.