– Ну вот, я вас смутила, – рассмеялась она и, потрепав Дункана по плечу, кивнула на верстак. – Ладно, занимайтесь ночниками. Как дела, Лен? Все в порядке, Уинни? Мейбл, вы сказали мистеру Гринингу насчет стула? Умница. – Она коснулась руки Фрейзера. – Прошу вас, мистер Фрейзер, теперь пройдемте в упаковочную.

Фрейзер попросил еще минутку.

– Мне нужно тут кое-что записать. – Дождавшись, когда миссис Александер отойдет, он что-то чиркнул в блокноте. Затем подошел к Дункану и смущенно сказал: – Ну вот, Пирс, надо идти. Держи. Здесь мой адрес. – Он протянул вырванный из блокнота листок. – Звякни как-нибудь на неделе. Ладно?

– Если угодно, – повторил Дункан.

Фрейзер ухмыльнулся.

– Молодец. Тогда и наговоримся вволю. Я хочу все про тебя узнать. – Он как бы нехотя двинулся к выходу. – Все!

Дункан нагнулся, вытаскивая из-под верстака табурет. Когда он поднял голову, Фрейзер, фотограф и миссис Александер уже выходили в дверь, что вела в соседнее здание.

Едва она закрылась, девушки опять принялись хохотать. Уинни гундосо крикнула:

– Чего он тебе сунул, Дункан? Адрес? Даю за него пять монет!

– Плачу шесть! – завопила ее соседка.

Обе вскочили и попытались отнять бумажку. Дункан со смехом отбивался, радуясь, что вся ситуация воспринята шутейно, а не иначе.

– Видал, как он перед тобой стелился? – сказал Лен о Фрейзере. – Пронюхал, что тебя ждет повышение. Откуда ты его знаешь?

Дункан все еще оборонялся от девушек и не ответил. Когда они наконец отстали и занялись чем-то еще, листок с адресом скомкался почти в шарик. Дункан сунул его в карман фартука – на самое донышко, чтоб вдруг не выпал, но весь следующий час украдкой лазал в карман, удостоверяясь, что бумажка на месте. Вообще-то хотелось ее достать и хорошенько рассмотреть, но мешали многочисленные соглядатаи. Наконец терпение кончилось. Когда зашел мистер Чампион, Дункан отпросился в туалет. Там запер дверь кабинки, достал и разгладил бумажку.

Сейчас Дункан взбудоражился еще сильнее, чем от разговора с Фрейзером; тогда его захлестнуло смущение, но теперь появление давнего знакомца, его дружеская манера и то, что он даже озаботился оставить адрес, сказав «Звякни, ладно?», казались чем-то невероятным. В адресе значился район Фулема, что совсем недалеко. Разглядывая строчки, Дункан представил, как бы это выглядело, если б он заглянул туда, скажем, однажды вечером. Вообразил, как доберется. Продумал костюм – он скинет эту пропахшую стеарином и всяким душком одежду, наденет приличные брюки, рубашку-апаш и красивый пиджак. Представил, как будет держаться, когда Фрейзер откроет дверь. «Привет, Фрейзер», – небрежно скажет он, а тот в изумленном восхищении воскликнет: «Пирс! Ну вот, теперь ты выглядишь нормальным человеком, когда свалил с этой жалкой фабрики». – «Ах, фабрика! – отмахнется он. – Я всего лишь оказываю любезность миссис Александер...»

Минут пять-десять Дункан предавался подобным грезам, вновь и вновь проигрывая сцену у дверей, но не в силах представить, как все будет, когда Фрейзер пригласит войти. Он мечтал, хотя вовсе не собирался идти, и какая-то его часть говорила: «По правде, Фрейзер не хочет с тобой встречаться. Адрес он дал из вежливости. Он из тех, кто на минуту дико радуется всяким мелочам, но потом напрочь о них забывает...»

Распахнулась дверь туалета, и раздался голос мистера Чампиона:

– Дункан, с тобой все в порядке?

– Да, мистер Чампион, – ответил он, дернув цепочку.

Дункан вновь посмотрел на бумажку. Теперь он уже не знал, что с ней делать. В конце концов порвал на мелкие кусочки и бросил в водоворот унитаза.

*

– Дорогая, ты можешь не ерзать? – сказала Джулия.