«Чепуха!» — фыркнул Ханафер, крупный и несколько тяжеловесный юноша с грубоватыми чертами лица, в числе которых особенно выделялся длинный нос с горбинкой, придававший его профилю, по мнению Ханафера, повелительное выражение. Он причесывал русые волосы по последней моде — длинный чуб спускался волной на широкий ровный лоб и скрывался за ухом с другой стороны. Презрительно усмехаясь, Ханафер приступил к уничтожению репутации Джаро: «Ты наслушалась безмозглых сплетен. Нет в нем ничего таинственного! Кроме того, он профан».

«Неужели?»

«Именно так. Его родители — профаны, какие-то профессора из Института, да еще и пацифисты в придачу. Так что пусть твое восхищенное внимание ограничивается моей великолепной персоной. Продолжим с того, на чем остановились».

«Прекрати, Ханафер! Нас кто-нибудь увидит».

«Это тебя беспокоит?»

«Конечно!»

«Странно. Знаешь, что про тебя сказал Дарси Джехан?»

«Не знаю».

«Мы болтали у фонтана. Он разразился выспренними восхвалениями, заявляя, что ты подобна нежному невинному цветку из детских сказок, увядающему и роняющему лепестки после опыления».

«Исключительно любезный комплимент!»

«Кош Диффенбокер тоже сделал тебе комплимент. Он заметил, что Дарси вообразил восхитительный символ, но что ты, скорее всего, прочнее сказочного цветка и, даже если опыление уже имело место, твоя внешность от этого нисколько не пострадала».

«В такого рода комплиментах я не нуждаюсь, Ханафер Глакеншоу! Меня они нисколько не забавляют, особенно когда исходят от тебя — заставь двигаться свои короткие толстые ноги и убирайся отсюда!»

3

Джаро прибыл в мастерскую космопорта и сразу направился в контору бригадира. Трио Хартунг дружелюбно приветствовал его: «Чему мы обязаны честью твоего посещения? Тебя уже назначили на мою должность?»

«Еще нет, — вздохнул Джаро. — Я хотел бы, однако, чтобы у меня была достаточная квалификация».

«А ты приходи к нам, когда будет такая возможность, — посоветовал Хартунг. — Начнешь приобретать квалификацию. Поверь, тебе многому придется учиться».

«Благодарю вас, — сказал Джаро. — Так и сделаю, как только смогу освободиться от занятий. А господин Мэйхак у вас еще работает?»

Хартунг удивленно поднял брови: «Мэйхак с нами попрощался... когда это было? Да, уже две недели тому назад. Он улетел на борту «Одри Анте», компании «Озирис». Ты разве не знал?»

«Нет».

«Странно. Он упомянул о том, что оставил тебе сообщение».

Джаро припомнил происходившее на протяжении последних двух недель: «Я не получал от него никакого сообщения. А когда он вернется?»

«Трудно сказать».

Джаро разочарованно пожал плечами. Выйдя из мастерской, он прошел обратно вдоль вереницы звездолетов. На борту «Фарсанга», судя по всему, еще были какие-то люди, но никто не стоял у носовых обзорных иллюминаторов.

Джаро вышел из космического вокзала на площадь. В кафе на открытом воздухе было множество посетителей, привлеченных хорошей погодой. Джаро уселся за столиком; ему подали стакан фруктового сока со льдом. Ощущая какое-то тревожное опустошение, он смотрел на площадь. Мимо проходили люди — одни спешили в космопорт, другие возвращались оттуда — самые разные люди, уроженцы самых разных планет. Но Джаро не интересовался ими, взгляд его остановился.

Если Мэйхак оставил сообщение в Приюте Сильфид, что тогда? Значит, профессора Фаты решили не тревожить Джаро в трудное для него время? А потом потеряли сообщение или забыли о нем?

Для того, чтобы ответить на эти вопросы, в конце концов пришлось бы требовать, чтобы родители предоставили ему сведения о Мэйхаке — а это могло вызвать раздражение у Хильера и обидеть Альтею.