– Хорошо. Как только закончится совещание, я попрошу доктора к вам зайти, – пообещала медсестра. – Не волнуйтесь, мистер Уилсон, я обязательно передам ему вашу просьбу. А теперь постарайтесь отдохнуть, вам нужно набраться сил. Кстати, вас ждет приятный сюрприз. Сегодня после полудня вас навестит супруга. Поэтому вы должны быть...

– Моя супруга?

– Да. Она уже приходила несколько раз и справлялась о вашем состоянии. Она сказала, что приехала на машине и остановилась в гостинице. Вы от Роджерстауна, как я поняла, живете не так уж и далеко? Вам должно быть очень обидно: так долго ехали из Нью-Йорка и почти у самого дома попали в аварию. У вас чудесная жена, мистер Уилсон. Она мне очень понравилась. И это странно. Знаете почему? Те, что говорят с южным акцентом, меня, как правило, раздражают. Ну, хватит разговаривать. Вам надо приберечь силы для встречи с супругой. Но если вы, мистер Уилсон, не успокоитесь, то я вам дам лекарство!

Сестра вышла из палаты и плотно прикрыла за собой дверь. Янг вновь уронил голову на подушку и, чувствуя себя абсолютно беспомощным, уставился взглядом в белый потолок. Он долго думал над тем, что с ним произошло, и незаметно для себя заснул.

Его разбудил голос доктора Питта. Врач кому-то говорил, что у его пациента все признаки сотрясения мозга, но, как показал рентген, перелома черепа нет. Что раны на его лице и на голове заживают. Так что лицо, возможно, обезображенным не будет. Правда, есть вероятность того, что переносица у пострадавшего станет немного шире. В подобных случаях такое часто происходит. При ударе о руль он сильно ушиб грудную клетку. Однако похоже, что все ребра у него целы. Еще доктор сказал, что этому молодому человеку сильно повезло, поскольку тот, к счастью, обеими руками судорожно держался за баранку – иначе его бы нанизало на рулевую стойку, как муху на иглу. Такое ему уже доводилось видеть.

По шагам Янг понял, что доктор Питт отошел от его койки. Некоторое время в палате раздавались приглушенные голоса, затем дверь тихо скрипнула. Лейтенант открыл глаза и увидел, что остался один. Интересно, с кем это разговаривал доктор? По тону голоса и по медицинской терминологии, скорее всего, со своим коллегой.

Он дотянулся рукой до кнопки вызова, находившейся у него в изголовье, и позвонил.

– О, наконец-то вы соизволили проснуться! – входя в палату, радостно воскликнула сестра.

Она поправила Янгу постель, подошла к окну и раздвинула занавески. В комнату с улицы ворвался яркий солнечный свет. Затем женщина подошла к двери и громко сообщила:

– Доктор Хеншо, он проснулся.

В палату вошел средних лет лысоватый мужчина. Одет он был в коричневый костюм, и даже если бы медсестра не назвала его доктором, Янг легко догадался бы, что он тоже медик.

Доктор Хеншо решительным шагом подошел к лежавшему на койке лейтенанту.

– Ну, Ларри, что вы думаете о своем состоянии? – обратился он к Янгу и, не дожидаясь ответа, суровым голосом промолвил: – Мы с доктором Питтом только что пришли к заключению, что вы достаточно здоровы, чтобы вас выписать. Освободите больничное место для того, кто в нем больше нуждается. Ха-ха! Так что долечиваться будете дома. Сестра, организуйте, пожалуйста, носилки. Да, и попросите миссис Уилсон, чтобы она подогнала свой пикап к главному входу...

Ослабевший и напичканный лекарствами Янг плохо понимал, что вокруг него происходит. В голове его с шумом перекатывались тяжелые морские волны, раздавались крики...

У него даже не было времени, чтобы осознать, что его почти силком выпроваживают из больницы, и выразить свой протест. Его настолько охватила апатия, что ему уже не хотелось убеждать этих людей в том, что он вовсе не Ларри Уилсон. Через пару минут шансов остаться в госпитале у Янга не стало, и ему на себе пришлось испытать ту бесцеремонность, с которой местный персонал обращается со своими пациентами.