Стараясь не стучать каблуками, Галка юркнула в густую тень у стены здания и мелко посеменила вперед, пытаясь обойти клуб с другой стороны. Сердце глухо ухало в груди, за спиной слышались неторопливые шаги, Галка старалась не оборачиваться. Свернув за угол, она припустила бегом, чтобы добраться до дорожки между домами как можно скорее.

Только оказавшись на достаточном расстоянии от здания клуба, она все-таки притормозила и обернулась. Сначала ей показалось, что ей удалось обмануть мутного мужика: его нигде не было видно. А может быть, она просто его и не интересовала, он ведь мог идти по своим делам или в клуб, из которого она так торопливо удирала.

Галка уже почти успела расслабиться, чувствуя себя немного глупо, но внезапно заметила шевеление в темноте у самой стены клуба. Присмотревшись, она поняла, что мужик в толстовке стоит там и снова смотрит на нее из недр своего объемного капюшона.

Сердце ухнуло куда-то вниз, Галка повернулась и снова почти бегом побежала прочь. И бежала до тех пор, пока на оказалась на освещенной улице, где еще встречались редкие прохожие.

Мужчина в толстовке за ней не последовал.

Глава 4

13 октября 2016 года, 08:25

Набросанный рисунок не давал Владу покоя, но он не решился потревожить Юлю вечером. Когда руку отпустило, Влад обнаружил, что уже слишком поздно, Юлина мама наверняка успела вернуться с работы. Можно было, конечно, придумать приличную причину для визита или просто вызвать Юлю сообщением, но совесть не позволила. Днем он повел себя крайне некрасиво, Юля заслуживала нормальных извинений, а для них требовалась определенная приватность.

Единственное, что Влад сделал сразу, – это сфотографировал рисунок и отправил Игорю, но немногословный водитель, напряженно подышав в трубку, смог описать рисунок всего одним предложением:

– Тут мертвый мужик на кладбище.

Владу это мало что сказало, все-таки Юля справлялась с описанием гораздо лучше.

Он решил перехватить ее утром перед колледжем. Влад успел выяснить, что мама Юли обычно уходит из дома в десять минут девятого, чтобы успеть отвести младшего сына в школу. Сама Юля уходила на учебу не раньше, чем в половину девятого, и не позже, чем без четверти девять. Поэтому Влад позвонил в ее дверь в восемь двадцать пять, чтобы успеть принести извинения и поговорить о рисунке.

Дверь перед ним распахнулась довольно резво, но ожидаемой реакции не последовало: Юля не поприветствовала его и вообще не издала ни единого звука, как будто дверь распахнулась сама по себе.

– Юля? – позвал Влад осторожно.

– Какая же я Юля? – раздался снизу голос ее младшего брата, прозвучавший довольно хрипло.

– О, Семка, привет! – Влад наклонил голову чуть ниже, реагируя на другое расположение источника звука. – А Юля дома?

– Да, заходи, – с детской непосредственностью и забавной важностью пригласил Семка. А когда закрыл за вошедшим Владом дверь, заорал: – Юлька, иди сюда, к тебе кавалер пришел!

– Я не кавалер, – почему-то смутился Влад. – Я ваш сосед, Влад. Ты меня помнишь?

– Я ж не падал головой об асфальт, конечно, помню, – обиженно насупился Семка. – Но раз пришел с цветами, значит, кавалер!

Влад неловко переложил в руках скромный букет ароматных и ужасно колючих роз. С детской логикой было не поспорить.

– А ты почему не в школе? – со вздохом поинтересовался он, прислушиваясь к звукам в квартире: в ванной как раз смолк шум воды и теперь там кто-то суетливо копошился, вероятно, одевался.