– Как вы думаете, останется в живых? – с тревогой спросил Васильев.

– Постараемся, – сказал врач. – Мы, кажется, подоспели вовремя.

– Кто этот третий? – обратился Телегин по английски к Вильфреду. – Тоже летчик?

Вильфред пренебрежительно дернул плечом:

– Нет. Это немец. Беттер.

 

ЭПИЛОГ

 

Алексей взбежал на пригорок и остановился. Узкая тропинка вилась вниз, к реке, к парому. А за рекой на откосе раскинулось село. Его родное село!..

В воздухе кружился первый снежок. Алексей засмеялся, запрокинув голову, и поймал ртом снежинку. Снег, снег! Родной снег! Пусть он кружится, пусть падает, чистой белизной устилая землю. Ту землю, по которой теперь можно ступать смело и открыто, ступать твердыми шагами, не страшась чужих наблюдающих глаз, не прячась и не таясь!.. Ту землю, которая всегда, всегда была для него любимой и желанной, землю его родины!..

Он вздохнул глубоко и свободно, всей грудью. Позади были страшные годы одиночества и скитаний. Позади были тяжкие дни дикой боязни за свою жизнь – те дни, когда он ходил и ездил по советской земле как враг. Ему вспомнился Сергей. Тот был уверен, что ему везет. Нет, не повезло. И не могло повезти. И никому не сможет повезти, кто вздумает тайно пробраться на эту землю, чтобы вершить черные дела. За то время, пока Алексей помогал чекистам завершить операцию, он убедился в этом. Да, все страшное позади. А впереди – новая жизнь, светлая и радостная!..

– Мама! – крикнул Алексей во всю силу легких. – Мама! Я иду! Я вернулся навсегда, мама!..

Эхо родных лесов многократно повторило этот возглас – радостный возглас, вырвавшийся из самого сердца.