Ликвидация банды оказалась не самой сложной частью работы. Пришлось еще выдержать нашествие компетентных органов. К приезду оперов из управления и высокопоставленных борцов с террором в гостиной уже не было прежнего бардака. Но накурили вдоволь. Тела бандитов лежали в четком геометрическом порядке. Это были крепкие мужчины нормальной славянской внешности, с качественными российскими паспортами. Кто-то был зарегистрирован в Мурманске, кто-то в Петропавловске-Камчатском. Капралов поймал в саду кота, и оба теперь неплохо себя чувствовали в кресле. Он вслух раздумывал: не взять ли кота домой? Квартира пустая, из мебели только раскладушка, зато будет повод познакомиться с соседкой-кошатницей, у которой шикарная британская кошка. Товарищи дружно отговаривали: мол, животное в доме — это не только геморрой, но и большая ответственность, а товарищ прапорщик даже за собой проследить не может, оттого и холостой уже четвертый десяток.

Первой в коттедж ворвалась возбужденная женщина в форме — молодая, но уже заместитель начальника отдела по планированию особых операций.

— Вот это да! — восхитился Амбарцумян. — Мужики, у нас ложка не падала? Товарищ Мезенцева, как мы рады! Проходите, сударыня, присаживайтесь, прапорщик Капралов освободит вам кресло. Капралов, кыш со своим котом!

— Не старайся, Амбарцумян, — отрезала женщина, — я знаю, что ты женат.

— Это не совсем так, Валентина Сергеевна, — запротестовал боец спецназа. — В графе «семейное положение» я всегда пишу: «все сложно».

В коттедж просачивались автоматчики в шлемах, офицеры управления в штатском.

— Репнин, вы что тут натворили? — ужаснулся подполковник Пещерник — непосредственный начальник Мезенцевой. — Что за мясорубка? И как нам их допрашивать?

— Можно медиумов позвать… — отвернувшись, пробормотал Балабанюк.

Молодой капитан Никонов, координирующий в этом деле работу федеральных служб и уже осмотревший тела, рассмеялся.

— Все в порядке, товарищ подполковник, — проговорил Репнин, — слева — мертвые, справа — живые.

— И как прикажете их воскрешать? — неуверенно спросила Мезенцева, скептически озирая тела. — Эти люди знали имена тех, кого им удалось завербовать…

— Мы тоже знаем парочку имен, — загадочно улыбнулся Вадим. — Кстати, Валентина Сергеевна, с глубочайшим сожалением должен сообщить, что одно из имен… ваше.

— Вы о чем? — Она с трудом проглотила комок слюны. — При чем тут… мое имя? — И посмотрела на подполковника, как будто просила у него защиты.

Тот тоже ничего не понял, но на всякий случай продолжал хмуриться. В этот момент Мезенцева почувствовала себя, словно в вакууме, и, покрывшись мертвенной бледностью, постаралась разыграть возмущение:

— Да что тут происходит, в конце концов?

— Валентина Сергеевна, вы только не волнуйтесь. — Никонов обменялся с Вадимом многозначительной улыбочкой. — Думаю, мы очень скоро во всем разберемся.

— Я не понимаю, что здесь происходит и почему я должна здесь оставаться, — заявила она. — Это заговор, товарищи офицеры. Хотя допускаю, что вас ввели в заблуждение.

Мезенцева неуверенно направилась к выходу. Никто из офицеров даже не шевельнулся, только Вадим выразительно глянул в глаза собровцу на входе. Тот шагнул в сторону, перекрывая ей проход.