— Слышали? — сипло поддержал партнера Хикс. — Проблем нет.

— Ну, раз нет, значит нет, — неожиданно покладисто согласился констебль. — Верно, инспектор?

Утвердительный ответ я смогла выдавить лишь через пару секунд. Конечно, после столько категоричного заявления владельцев склада нам оставалось лишь развести руками. Но… я была готова спорить на месячное жалование против медяка, что троица перед нами чего-то боится… и при этом нагло врет! Ошибки быть не могло, резкий вкус адреналина пробивался даже сквозь рыбную вонь.

И эти взгляды… Хикс не стал закрывать калитку, и когда мы с констеблем пошли назад, я почувствовала, как три пары глаз напряженно-зло буравят наши спины. Лишь спустя полсотни шагов, когда мы окончательно растворились в грязно-белесой мути, позади вновь заскрипели давно несмазанные петли.

— Что скажете, мисс инспектор?

— Странно все это, — пробормотала я, перепрыгивая через очередную лужу. Безымянный «переулок» не обзавелся даже канавками вдоль заборов и сейчас больше напоминал реку, чем дорогу: редкие островки грязи едва выглядывали из воды, — очень странно.

Зачем владельцам склада покрывать грабителей? Неужели те сумели настолько застращать их? Сомнительно… «рыбак», да и его партнер не были похожи на людей, способных прийти в ужас от одной-единственной шишки, да еще на чужой голове. Скорее бы они ответили ударом на удар… я живо представила, как в тусклом свете фонаря сверкают засапожные ножи, широкой струей льется темная кровь. Возможно, это и есть отгадка? Если Ошкотт или Хикс убили кого-то из нападавших… или даже всех незадачливых грабителей, польстившихся на пару бочек сельди… сельди… мысли запрыгали, словно подхлестнутые кнутом. «Кто эту селедку красть будет», — сказал Фрайм. Селедка… в море, далеко от берега. Сотни, тысячи рыбацких суденышек выходят за ней в море и возвращаются, заполненные до краев.

— Контрабандный товар! — уверенно сказала я. — Вот что забрали грабители!

Констебль одобрительно кивнул.

— Было у меня подозреньице, — буркнул он, — давно уже… да только подозренье к рапорту не приложишь, а конь… коньскриб… тьфу, простите, мисс инспектор.

— Конспирировались, — подсказала я.

— Во-во, это самое, — обрадовано кивнул Фрайм. — Я и говорю — только ничего не прознать. Народец здесь себе на уме, а рыбаки так и вовсе чужаков сторонятся, как бесы — святого круга. Поселок-то ихний тут был еще со времен короля Гаральда, это уж потом пошло: верфь, новая пристань, прочие дела. Хикс, он как раз из этих, старых семей, — констебль неожиданно фыркнул, — дворянство местное, тэкскзать. Сами понимаете, мисс Грин, в таких раскладах даже кто чего и знает, молчать будет, что та селедка. Кровь — не водица.

— Но кто-то… ай! — кочка под моим ботинком попыталась разъехаться. Если бы не Фрайм, даже хваленое эльфийское чувство равновесия вряд ли уберегло меня от купания. Все, решено, мое терпение лопнуло — как только получу «ночные» за прошлый месяц, закажу сапоги. Главное, чтобы нашего сапожника удар не хватил. Бифур Траинсон весьма почтенного возраста даже для гнома, мысль об лесной деве в сапожищах может вызывать у него когнитивный диссонанс.

— …кто-то все же проговорился. Грабителям.

— Тож верно, мисс инспектор. Без наводки никак не обошлось. И я вот чего думаю, — обернулся ко мне Фрайм, — ежли парни умные то, канешна, ловить их, что вчерашний дождь решетом собирать. А вот ежли не очень… вы запах-то запомнили?

— Как запах? — непонимающе переспросила я.