|
Гастингс вырывает у нее газету. Он с неистовой поспешностью разворачивает ее, смотрит на первую страницу. С минуту остается абсолютно неподвижным и молчит. Потом поднимает голову, смотрит на остальных и говорит почти скучающим голосом.</sup>
Гастингс. Ранний выпуск «Курьера». Тишина. Затем Серж резко кидается к нему. Серж. Вы врете! Гастингс (отталкивая его). О, нет, нет!
<sup>Диксон подходит к Сержу.</sup>
Гастингс (показывает заголовок газеты Сержу, но с безопасного расстояния). Сам посмотри. Но не трогай. Серж. Это не та газета! Не та самая! То было последнее издание! Я знаю! Я посмотрел, когда покупал! Это был последней выпуск, именно он был мне нужен! Гастингс (качая, головой). Все это, Серж, доказывает, что я прав насчет тех, у кого хорошее алиби. Серж. Кто бросил ее в камин? Кто ее сжег? Я этого не делал! (Поворачивается к Ингэлсу.) Это он! Конечно! Я ее ему отдал! Когда я приехал, я отдал газету ему! Он ее подменил! Он бросил ее в камин и… Гастингс. И почти сжег доказательство, которое спасло бы ему жизнь? Хватит, Серж, сколько, ты думаешь, я буду тебе верить? Серж. Но я не… Гастингс. Ты это сделал. Но очень плохо. Как и все остальное. Ты спешил, когда стал сжигать эту газету. Тебе помешали. Так что ты бросил ее здесь, надеясь сжечь потом. Но этого ты сделать не мог: здесь всю ночь были мои люди… Правда, я почти такой же глупец, как и ты. Знаешь, почему я серьезно воспринял это твое алиби? Потому что не думал, что у тебя хватило бы смелости все это провернуть. Выстрелить человеку в спину ты вполне бы мог. Но рискнуть показать газету всем присутствующим, когда вся твоя жизнь зависит от того, обратят ли они внимания, какой это номер или нет: это требовало смелости, которой у тебя нет. Или я так думал, что нет. За это приношу свои извинения. Серж. Но вы не докажете, что я это сделал! Вы не докажете, что это та газета, которую я привез! Гастингс. Хорошо, предъяви другую. Серж. Вы не сможете посадить меня за это! Гастингс. Моту со всеми основаниями попытаться. Серж (впервые на его лице настоящий ужас). Вы хотите… Гастингс. Хочу дать тебе возможность объяснить все суду. Серж (визжа). Но вы не можете! Не можете! Послушайте! Я невиновен! Но если вы меня посадите, меня убьют, понимаете? Не ваш суд! Мое собственное начальство! Ладно! Да, я — советский агент! А они не прощают агентов, которые попадают за решетку! Они меня убьют — мои собственные начальники, дома! Не понимаете? Даже если меня оправдают, для меня это будет смертным приговором в любом случае! (Достает пистолет.) Все стойте на месте!
<sup>Серж поворачивается и выбегает из застекленной двери. Диксон бросается за ним и вынимает свой пистолет. Они исчезают в саду, Гастингс за ними. Два выстрела. Через секунду Гастингс медленно возвращается.</sup>
Гастингс. Все. Хелен. Он мертв? Гастингс. Да. (Добавляет.) Может, так даже лучше. Это избавило нас от долгого и болезненного разбирательства. Дело закрыто. Я рад за всех вас. (Обращаясь к Хелен.) Надеюсь, миссис Брекенридж, что, когда вы поживете здесь подольше, вы нас простите за то, что в ваш первый день здесь… Хелен. Я еще здесь поживу, мистер Гастингс. Возможно, и подольше. Но не этим летом. Я продаю этот дом. Мы с Харви едем в Монреаль. Тони. А я в «Гимбелс».
<sup>Гастингс отвешивает поклон Хелен, когда они с Тони уходят наверх. Флеминг выходит справа.</sup>
Гастингс (подходит к левой двери, смотрит на Ингэлса). Что я всегда говорил, Стив. Не бывает идеальных преступлений. Ингэлс (который не отходит от камина). Нет, Грег. |
