Закончив писать, Сара отложила перо и перечитала написанное: чтобы он не судил о людях по их внешности; чтобы умел разглядеть красоту под неказистой оболочкой. И чтобы не смотрел «сквозь людей», как будто они не существуют.

У нее не было оснований верить, что такой мужчина есть на самом деле. Но если уж она его придумывает, то почему бы не сделать это по полной программе?

Комната снова озарилась вспышкой молнии, и Сара подошла к окну. Она всегда любила летние грозы. Как ни странно, шум дождя, барабанящего по крыше и оконным стеклам, успокаивал ее. Небо снова прорезал зигзаг молнии. Она взглянула в окно и замерла на месте, заметив фигуру мужчины, который, выйдя из-за деревьев, направился к дому. При свете молнии она разглядела, что мужчина, опустив голову, быстро пересекает газон. Промокшая насквозь одежда облепила его, а в руке он держал лопату. Будто почувствовав ее взгляд, он неожиданно остановился и посмотрел вверх. Сара торопливо отступила от окна, схватившись за тяжелую бархатную штору, но все же успела разглядеть его. И сразу же узнала.

С бешено бьющимся неизвестно по какой причине сердцем она подождала несколько секунд, а когда снова посмотрела в окно, он уже ушел.

Интересно, видел ли он ее? Сара нахмурила лоб. Ну и что, если видел? Ведь это не она бегает в неурочный час во время грозы с лопатой в руке!

Интересно, что делал лорд Лэнгстон среди ночи под дождем, да еще с лопатой в руке? Все это было очень похоже на… – ее взгляд метнулся в сторону лежащих на ночном столике томиков «Современного Прометея» в кожаных переплетах – похоже на то, чем занимался Виктор Франкенштейн.

Ее воображение, которое и всегда отличалось живостью, угрожало окончательно сорваться с якоря. Сара отошла от окна. Наверное, имелось какое-то логическое объяснение странного поведения их хозяина.

И она была твердо намерена узнать, что все это значит.

Глава 3

Как только за окном забрезжил рассвет, Сара тихо вышла из спальни. Она проснулась рано, как делала это каждое утро. Ей не терпелось выйти из дома, тем более что дождь ближе к рассвету прекратился и воздух после грозы был напоен ароматами влажных трав.

Вчера, когда во второй половине дня вереница экипажей подъезжала к имению Лэнгстон-Мэнор, она успела заметить великолепные сады, которые ей очень хотелось поскорее обследовать и сделать кое-какие зарисовки. Для этого лучше всего, подходит ранний час, когда все еще спят и можно побыть одной.

Со старенькой кожаной сумкой под мышкой, в которой лежали ее принадлежности для рисования, Сара завернула за угол коридора и неожиданно столкнулась с молодой служанкой, которая несла стопку белоснежного постельного белья.

– Ох, прошу прощения, мисс! – воскликнула служанка, прижимая к груди покачнувшуюся стопку белья. – Я не ожидала кого-нибудь встретить здесь так рано.

– Это я виновата, – сказала Сара и наклонилась, чтобы поднять упавшую наволочку. – Я задумалась и не смотрела, куда иду. – Она выпрямилась, на ощупь сложила наволочку и вернула ее на самый верх стопки белья.

– Спасибо, – пробормотала явно ошеломленная служанка.

Сара удивилась. Странно, что девушка была так удивлена обычной любезностью, тем более что в столкновении была виновата не она, а Сара. Она ведь, черт возьми, была всего лишь дочерью скромного врача, а не членом королевской семьи! Доживи она хоть до ста лет, ей ни за что не привыкнуть к формальным правилам поведения, принятым в том обществе, к которому благодаря замужеству стала принадлежать Каролина. Ее нередко удивляло, как сестра все это выносит.