Она со вздохом раскрыла губы, и он моментально погрузился в нежный бархат ее рта, проникая все глубже и глубже. Он почувствовал, как она обвила его руками за шею, прижавшись к нему. И всякое подобие самоконтроля моментально исчезло, как дымок на ветру.

Издав какое-то рычание, он обеими руками крепко прижал ее к себе. Неистовое, отчаянное желание пульсировало в его теле. Он сделал еще шаг и прижал ее к стене нижней частью своего тела. Ощутив, как его эрекция вписалась в ее мягкие изгибы, он застонал и принялся медленно тереться о нее, теряя разум от наслаждения.

«Прикоснуться к ней. Я должен прикоснуться к ней. Еще один разок. Всего одно прикосновение…»

Опустив одну руку, он взялся пальцами за подол хлопчатой ночной сорочки и стал задирать его вверх, пока не прикоснулся к панталончикам.

Ее кожа. Он должен прикоснуться к ее коже. Всего разок.

Его рука скользнула вверх. В ладони оказалась ее мягкая, теплая грудь. Она тихо охнула, издав тот самый эротичный звук, который преследовал его с того мгновения, когда он впервые его услышал. Сосок затвердел от его прикосновения, и он осторожно потянул его, зажав между пальцами, почувствовав, как она вздрогнула от удовольствия.

И тут он понял, что всего одного поцелуя и всего одного прикосновения будет недостаточно. Он хотел большего. Он хотел всего. Причем так сильно, что чуть не дрожал. А это означало, что ему придется остановить это безумие. Сию же минуту.

Собрав последние крохи своей воли, он вытащил из-под сорочки руку, отстранился от нее и поднял голову.

Она тяжело дышала, влажные от его поцелуя губки раскрылись, волосы были взлохмачены его нетерпеливыми руками. От ее вида у него перехватило дыхание. Он еще ни когда в жизни не хотел так сильно ни одну женщину.

Он осторожно снял с нее очки, и она взглянула на него из-под полуопущенных ресниц.

– Вы остановились? – хриплым шепотом произнесла она. – Почему?

– Как я уже говорил, когда в прошлый раз мы оказались в объятиях друг друга, – мои возможности противостоять твоему обаянию небезграничны, и, боюсь, они достигли своего предела.

Некоторое время тишину в комнате нарушало лишь их смешанное прерывистое дыхание. Потом, не отводя взгляда от его глаз, она прошептала:

– И, как я уже спрашивала, когда в прошлый раз мы оказались в объятиях друг друга, – что, если я не хочу, чтобы вы ему противостояли?

– Эгоистичная часть моего существа, которая безумно хочет тебя, не дала бы тебе ни малейшего шанса передумать. Но другая часть, которая любит тебя и не хочет причинить тебе боль, считает, что необходимо узнать, учла ли ты все возможные последствия. Потому что их много. И они гораздо серьезнее для тебя, чем для меня.

– Я об этом подумала. По правде говоря, за последнюю неделю, как я ни пыталась, не могла думать ни о чем другом.

– Сара… в моем нынешнем положении я ничего не могу предложить тебе. И как бы мне ни хотелось, чтобы все было по-другому, у меня практически нет шансов надеяться, что найдутся деньги и ситуация изменится.

– Я знаю, что ты обязан жениться на богатой наследнице. Я понимаю, что через четыре дня ты уедешь отсюда и мы, вероятнее всего, никогда больше не увидим друг друга. Я сознаю, что рискую забеременеть, но я также слышала из разговоров между дамами, что есть способы предотвратить беременность. Я надеюсь, что ты их знаешь? – Увидев, что он кивнул, она продолжила: – Я сознаю, что, отдавая себя тебе, я навсегда теряю возможность выйти замуж. – Она протянула руки и взяла его лицо в ладони. – Но это не значит, что ты меня чего-то лишаешь, ведь я никогда не планировала выходить замуж. Меня уже несколько лет считают старой девой, и я смирилась с тем, что замужество и дети – не мой удел.