– Еще? – серьезным тоном шепнул он.

Сара пристально взглянула на него, на этого мужчину, который за какие-то несколько дней взбудоражил все ее чувства. Такого с ней еще никогда не бывало. Ее разум, ее сердце, тело хотели знать больше.

Но осмелится ли она?

Если она скажет «да», то не пожалеет ли завтра о своем решении? Возможно. Но в глубине души она знала, что пожалеет еще больше, если упустит эту возможность, о которой еще совсем недавно не могла и мечтать.

– Еще, – прошептала она.

Он протянул к ней руки, и она, приняв решение, вложила в них свои руки. Он осторожно поставил ее на ноги. С нее стекала вода. Она стояла перед ним спокойно, пока он медленно обводил взглядом ее мокрое тело. Его взгляд оставлял за собой горячую дорожку, и от этого жара испарялась ее скромность.

Когда их взгляды встретились снова, он прошептал:

– Ты безупречна.

С ее точки зрения, это было неподходящее слово для того, чтобы охарактеризовать ее. Она никогда не думала, что так скажет о ней какой-либо мужчина. У нее замерло сердце, когда он вытащил из ее волос шпильки, которые рассыпались по полу. Освободившиеся непокорные кудрявые волосы упали до бедер. Он неспешно пропустил сквозь пальцы их пряди.

– Безупречна, – повторил он. – Если бы тебя мог видеть Боттичелли, он назвал бы тебя своей музой. Жаль, что ему не удастся получить такое наслаждение.

– Никак не пойму, почему вы говорите это.

– Вот как? Но ведь вы сказали нечто подобное в моей спальне о моем желании поцеловать вас. Поэтому я отвечу так же, как ответил тогда: «Не беспокойтесь. Я могу придумать такое количество объяснений, что хватит для нас обоих».

Он прикоснулся пальцем к ее шее, и рука его медленно заскользила вниз. Сара закрыла глаза. Сжав колени, она сосредоточила внимание на руке, впитывая в себя мириады новых ощущений. Добравшись до груди, он поиграл сосками, так что они затвердели, и у нее вырвался вздох.

– Открой глаза, Сара.

Она с трудом подняла отяжелевшие веки и взглянула в его прекрасные светло-карие глаза, потемневшие от страсти, которую она и не мечтала вызвать.

Он подошел еще ближе и опустил голову. Язык его описал окружность вокруг напрягшегося соска, потом он взял сосок в губы и осторожно втянул его. Сара тихо охнула и замерла, почувствовав сосредоточившееся где-то внизу живот острое наслаждение от интимности этой ласки. Подняв руки, она пропустила сквозь пальцы его густые волосы, наслаждаясь каждым восхитительным движением его губ.

– Сара… Сара, – шептал он, обжигая дыханием ее кожу. Потом его губы оказались на ее губах, а она обвила руками его шею, и в голове ее не осталось никаких мыслей, кроме одной: «Еще… еще…»

Как будто услышав эту безмолвную мольбу, он углубил поцелуй, и его язык затанцевал вместе с ее языком. Одна его крупная рука скользнула вниз по бедру и стала приподнимать ее ногу, пока ее ступня не оказалась на краю ванны. Если она и почувствовала какое-то смущение, оказавшись в столь нескромной позе, то оно исчезло при первом же прикосновении его пальцев к мучительно ожидающим этого прикосновения складкам между ее ногами.

Она охнула, не отрывая губ, и снова соскользнула бы в ванну, если бы ее не удержали его сильные руки, обнимавшие ее за талию. Его рука ласкала ее круговыми движениями, пока она сама не принялась, потеряв стыд, ритмично двигаться, прижимаясь к его руке. Он застонал, поднял голову и проложил дорожку из поцелуев вдоль ее щеки, шеи.

– Ты такая мягкая, – прошептал он, уткнувшись лицом в ее шею. – Такая горячая и влажная. Это… восхитительно.

Да, восхитительно. То, как он прикасался к ней, возбуждая ее женскую плоть, было восхитительно.