|
За нами с Сетом стояли Джексон и Селена, которая появилась, одетая в чёрные брючки, чёрный топ и красивый, длиной до колена, кардиган. Она выглядела элегантно, почти повседневно, и я бы хотела, чтобы мама и мне купила что-то более удобное. Это платье было таким узким, что я чувствовала лёгкий ветерок, обдувающий моё тело. С таким же успехом я могла бы стоять обнажённой. Я посмотрела на гроб и осознала уже в миллионный раз, что мой папа, которого я видела всего несколько дней назад, лежит там, и его сердце не бьётся; слёзы сами потекли из глаз. Я облокотилась на Сета, когда молчаливые слёзы текли по моим щекам, и он обнял меня за плечо. Когда моего папу уже опустили в могилу, ведущий церемонии сказал, что нужно бросить по горсти земли и попрощаться. Один за другим мы бросили горсть земли и попрощались. Я видела такое по телевизору, и мне казалось таким странным, что люди говорят с гробом или с могилой. Я никогда не понимала для чего это, до сегодняшнего дня.
– Я люблю тебя, – заплакала я, высыпая землю на чёрный гроб. – Я буду всё время тебя навещать, я обещаю. Я поднялась на ноги, позволяя следующему человеку попрощаться. Я поискала маму, она была окружена родными и близкими, к счастью они уже принесли мне свои соболезнования и мне не придётся их больше слушать. Завершение всей этой церемонии –просто отстой. Это один большой выматывающий процесс, который не предполагает личного пространства... но всё имеет свойство заканчиваться, и это к лучшему. Я немного прошлась, чтобы восстановить дыхание и решить, куда ехать потом. Я не могла вернуться в свою квартиру и оставить маму одну. Через несколько недель я уже не смогу себе позволить свою квартиру и что насчёт папиного тренажёрного зала? Каждые несколько месяцев нужно будет оплачивать счета за электричество, воду и прочее. Я не смогу себе этого позволить. Маме, наверное, придётся искать работу, но никто не станет нанимать её. Она не работала более тридцати лет, а это не является преимуществом. Я вздохнула и села на траву, наблюдая за красивой вечерней церемонией в честь моего отца. – Могу я присесть? – голос Блейда озадачил меня. Я даже не заметила, как он приблизился ко мне. Блейд появился в самом начале церемонии. Думаю, это было справедливо. Он знал моего отца довольно долго. – Конечно. Он сел рядом со мной, запах водки ударил мне в ноздри. Блейд протянул мне бутылку, которую держал в руках, и я сделала большой глоток. Я сжала зубы и издала странный звук прямо из гортани. Блейд усмехнулся. – Ты никогда не могла справиться с алкоголем. – Всё в порядке, – хохотнула я, – ты пил за нас обоих. Его ямочки, как и улыбка, погасли, и он отвёл взгляд. – Я действительно облажался, так? Да, облажался. Все эти отношения с Сетом закрутились только потому, что я не хотела возвращаться к Блейду. А теперь посмотрите, мы влюблены, сейчас я влюблена гораздо больше, чем когда-либо. – Ты мне скажи. – Да, облажался. – Он сделал большой глоток из своей бутылки. – У меня было столько шансов... – Блейд покачал головой. – Ты держалась так долго, как могла, и я не виню тебя, что ты сдалась. Я не ответила. Глубокие и значимые разговоры с бывшими не казались мне чем-то подходящим, когда ты состоишь в новых отношениях. Однако я ценю, что он наконец-то осознал своё поведение. Возможно, со следующей девушкой он будет себя вести лучше. – Ты любишь его? – В его голосе слышалась горечь, но я не могла не ответить, не тогда, когда я знаю ответ. – Да, абсолютно. – А он? Он любит тебя? Я хотела спрятать улыбку. Но не смогла. Я всегда улыбалась, когда говорила о Сете или о том факте, что он любит меня. – Да, любит. |
