Из-за угла показался троллейбус.

Он потянул ее за руку — они добежали до остановки и успели вскочить в троллейбус в последний момент.

В кафе он снял плащ, помог раздеться ей. Потом посадил за угловой столик. На столике в маленькой вазочке стояла белая лилия с двумя распустившимися цветками и бутоном. Оля потянулась к ней и вдохнула знакомый аромат. Странно, в это время года в кафе — настоящие лилии… Они пахли сильно, и сладко, и дурманяще. Господи, как она любила эти цветы! Так просто любила и за воспоминания, которые с ними связаны. Лилии на столике показались ей хорошим знаком. Это как намек на приятный сюрприз. Она давно заметила, что все важные события в ее жизни так или иначе связаны с белыми лилиями.

Он уже шел к ней от стойки и нес два коктейля и блюдечко с орешками. Поставил все это на столик, уселся напротив и стал водить соломинкой по дну стакана, стараясь подцепить льдинку. На нее он смотреть избегал. Оля сделала маленький глоток, бросила орешек в рот и с любопытством взглянула на него:

— Ну? О чем ты хотел поговорить? Я слушаю.

Он разминал сигарету в длинных пальцах.

— Даже не знаю, как начать…

— С начала, — посоветовала она.

— С начала… Если бы знать, когда это началось. — Он упорно продолжал мять в пальцах сигарету. Оля встревожилась:

— Говори, пожалуйста. А то я подумаю что-нибудь ужасно плохое.

— Ну, в общем, так. Нам не следует больше встречаться.

Она сначала не поняла:

— Как?

— Видишь ли… Я долго думал и понял, что наши отношения — страшная ошибка.

— Ты полюбил другую? — Она не узнала собственный голос.

— Нет… То есть… Я не могу тебе ничего объяснить. Ты мне очень дорога, но… Мы должны разойтись.

— Надолго?

— Навсегда.

Некоторое время они сидели молча. Потом Оля притронулась к его руке и сказала:

— Послушай… Если нет никакой другой женщины, то все остальное не страшно. Что бы ни случилось, я всегда буду с тобой. Если тебя сошлют в Сибирь, я поеду за тобой. Если тебе придется голодать, я тоже буду голодать — только бы быть с тобой. Неужели ты не понимаешь? Расскажи мне, что произошло? Я все вынесу — только бы знать, что ты меня любишь.

Он с усилием поднял голову и посмотрел на нее.

— Я тебя не люблю.

В глазах его была пустота. И Оля поняла — он говорит правду. От сильного запаха лилий вдруг заболела голова — еще немного, и она расколется…

Оля встала и пошла к двери. Он бросился вслед за ней. Она обернулась:

— Не надо меня провожать.

Машинально надела плащ — странно, руки сразу попали в рукава, — толкнула дверь и оказалась на улице. Дождь усилился и теперь хлестал ей в лицо холодными струями, но она не замечала этого — просто шла, шла, шла… Голова болела по-прежнему, но в душе боли еще не было — она придет потом, пока Оля ощущала только безразличие ко всему на свете.

Она долго пыталась открыть дверь ключом, пока не сообразила, что дверь не заперта. Прошла в прихожую, сбросила на пол плащ. В большом старинном зеркале отразилась стройная светловолосая девушка — промокшее до нитки платье облепило изящную фигурку, в лице ни кровинки. Сколько она так стояла перед зеркалом, она не помнила. Провела рукой по лбу, отбросила мокрые пряди. Тихо позвала:

— Мама…

Никто не откликнулся. Она прошла в комнату. На диване сидела, сгорбившись, пожилая женщина. Оля бросилась к ней:

— Мама, что случилось?

Женщина подняла глаза — в них была такая мука, что Олины страдания сразу отступили на второй план.