— Такова жизнь. И такой конец лучше для нее, чем для большинства стариков, к какому бы биологическому виду они не принадлежали. Она чувствует, что достойно завершает свою жизнь. Мне остается только надеяться, что когда-нибудь я буду чувствовать то же самое.

— Джефф Уэллс! — крикнула Великая Драконица с другой стороны стола. — Мой праздничный вечер почти завершился. Полагаю, твой любезный брат уже не успеет порадовать нас своими новыми песнями. Почему бы тебе не спеть самому?

— Давай, Джефф, — поддержал Норби. — Только не позволяй своему баритону подниматься до визгливого тенора. Если бы ты последовал моему совету и занялся вокальными упражнениями… — робот замолчал. — Прошу прощения. Я опять начинаю давать советы и критиковать тебя.

Джефф крепко прижал к себе бочкообразный корпус Норби.

— Можешь говорить все, что тебе вздумается. Ты нужен мне. Ты самый лучший друг, которого я могу себе представить.

— Когда закончишь объясняться в любви, не забудь про песню, — сказала Великая Драконица. — Тебя почти не было на празднике, а скоро ты вернешься в свою Солнечную систему.

Она прикоснулась к Джеффу и продолжала телепатически:

«У меня нет слов, чтобы выразить тебе нашу благодарность за спасение Джемии. Кроме того, ты помог моей маме…»

«Это она помогла мне. Она заняла мое место. Но она сама захотела уйти с Моносом».

«Я знаю. Как бы то ни было, спасибо тебе».

— Мы ждем, Джефф! — воскликнула Заргл, окруженная другими молодыми драконицами. — Спой нам!

Неожиданно юноша понял, что Норби исчез. Он растерянно оглянулся вокруг, подозревая самое худшее.

— Кто забрал Норби? Неужели Монос вернулся за ним?

— Мы ничего не заметили, — пробормотала Заргл.

— Монос! — завопил Джефф. — Что ты сделал с Норби?

Послышался громкий всплеск.

— Норби!

— Я решил быстро слетать туда-обратно через гиперпространство, но кажется, немного не рассчитал… — Норби поднялся на антиграве из чаши с пуншем и завертелся, разбрыгивая сладкие капли во все стороны.

Из пасти Великой Драконицы вырвался глубокий вздох, сопровождаемый клубами дыма.

— Это в высшей степени необычный день рождения! Но по крайней мере, мама почтила меня своим присутствием, хотя и ненадолго. Хорошо, что ее сейчас нет: она всегда питала неумеренное пристрастие к праздничному пуншу.

Норби выжал пунш из каких-то тряпочек, которые он держал в руках, и передал Джеффу.

— Я наведался на борт «Многообещающего», — объяснил он. — Надеялся найти в шкафу пару сухих носок для тебя, но там пусто. Тогда я взял носки Фарго, потому что… в общем, в тот момент они ему были не нужны.

Джефф положил на стол мокрые носки и захохотал. Он продолжал хохотать до тех пор, пока Заргл не ущипнула его.

— Ты сорвешь голос и не сможешь петь для нас!

— Но я и так не смог бы ничего спеть. Я пытался сложить песню о героизме Старейшей Драконицы, но никакие слова и рифмы не могут выразить мои чувства к ней. Иногда реальность невозможно выразить словами.

«Или музыку, — мысленно добавил Джефф. — Я слышал музыку космических полей, а такое не забывается никогда».

— Ладно, не надо петь, — согласилась Заргл. — Расскажи нам сказку.

— Не сердись на меня, — жалобно добавил Норби.