— Это в самом деле был конец композиции? — жалобно спросил Джефф.

— Конец наступит лишь тогда, когда прекратится человеческая история. Я надеюсь, что этого не произойдет до тех пор, пока сама вселенная не состарится и не начнется новый цикл. Я и мои товарищи… мы будем всю свою жизнь изучать человеческую музыку: ведь из нее можно узнать так много нового.

— Это было изумительно, — сказал Йоно. — Но вы начали с довольно позднего периода человеческой истории. Не мешало бы включить в вашу композицию музыку человеческих культур, ошибочно называемых «примитивными» из-за того, что они не имели развитой технологии. Но во всем, что касается языка, живописи, поэзии и музыки, они были полностью цивилизованными людьми. Их произведения записывались и изучались многими специалистами.

— Вы понимаете! — Евтерпа с энтузиазмом наклонилась к нему. — Я пытаюсь органично включить такую музыку в мою композицию, но мне хотелось бы услышать гораздо более ранние мелодии, звучавшие до изобретения записывающих устройств и даже нотной грамоты. На вашей планете музыку изобрели люди, не так ли?

— Ну, нет, — возразил Джефф, забыв о вежливости. — Многие птицы исполняют сложные мелодии, и киты тоже…

— Но она права, Джефф! — воскликнул Йоно, пожирая взглядом Евтерпу. — Лишь люди, да, может быть, ранние гоминиды обладали разумом, который придавал пению усложненный символический смысл и значение.

— Но киты… — упрямо начал Джефф.

— Более того, люди отличаются необычайно изобретательностью, — продолжал Йоно, сердито сверкнув глазами на Джеффа. — Шимпанзе, наши ближайшие родственники, пользуются грубыми орудиями из веток и камней, но лишь Homo Habilis впервые изготовил долговременные орудия труда, когда начал обтесывать камни. А первым, кто начал изготавливать музыкальные инструменты, был Homo sapiens sapiens!

— То есть тот подвид, к которому принадлежите вы с Джеффом, — в глазах Рембрандта промелькнули шутливые искорки. — Прошу вас немного подкрепиться, адмирал.

Йоно посмотрел на пурпурный напиток и голубые пирожные с таким выражением, словно никакая пища сейчас не могла удовлетворить его голод.

— Музыка известна среди людей как пища любви, — пробормотал он, но Евтерпа протянула ему тарелку с пирожными, и ему пришлось подчиниться.

— Мне бы очень хотелось, чтобы вы, земляне, могли вернуться в собственное прошлое и записать для меня древнюю земную музыку, — робко сказала Евтерпа.

— Ага! — Йоно лучезарно улыбнулся. — Значит, вы хотели попросить нас об этой услуге? Ответ будет положительным.

— Подождите! — Рембрандт вскинул обе нижние руки. — Я как раз спорил с сестрой по этому поводу. Мы, Другие, давно избавились от металла, который делает возможными путешествия во времени. Они слишком опасен. Лишь Норби теперь обладает этими способностями, и насколько я понимаю, его предыдущие путешествия совершались в силу необходимости, а не по чьей-то прихоти или легкомыслию.

— Изучение музыки и истории — это не легкомыслие, — ледяным тоном возразила Евтерпа. Ее голос внезапно показался Джеффу очень похожим на голос недовольной Элизабет Виктории Йоно. — Ты занимаешься одним видом искусства, брат, а я — другим. Я не прошу о чем-то, что может оказаться опасным для них или для истории их вида.

Рембрандт пожал плечами.