Норби часто заморгал.

— Это очень печальная история, — пробормотал он. — И в ней присутствует злодей.

— Кто?

— Я.

Норби выглядел так патетично, что несмотря на свою тревогу, Джефф чуть не расхохотался.

— Норби, дружище, давай забудем об этом. Жалобы помогают мне прояснить голову, так что не обращай на них внимания. Давай-ка я сам сначала поразмыслю над тем, что же могло изменить историю.

Норби покачался на своих телескопических ногах и тихо замурлыкал какую-то мелодию — фальшиво, как и всегда. Тем временем Джефф глубоко вздохнул и задумался.

— Ну разумеется! — воскликнул он через некоторое время. — Ты забрал девочку из палеолита на корабль Рембрандта, и она по-прежнему там. Когда мы вошли в этот временной интервал, Йоно исчез; значит, это произошло из-за того, что мы забрали ребенка из человеческой истории.

— Это сделал я, Джефф! История изменилась немедленно, как только я забрал ее с Земли. Когда я перенес ее на корабль Других, все уже пошло вкривь и вкось. Рембрандт не узнал меня.

— Совершенно верно, Норби. Мы решили, что маленькая девочка была ранена из-за нас. Может быть, это правда, а может быть, и нет. Кто знает, вдруг мамонт так или иначе ранил бы ее, но она бы выжила, а потом даже вышла замуж и родила детей…

— …и некоторые из них стали предками семьи Грачевых. Это означает, что двоюродный прапрадед Вины Грачевой был очень дружен с прапрабабушкой адмирала Йоно. Иначе адмирал сейчас был бы с нами. Мы должны забрать девочку с корабля Рембрандта и вернуть ее в племя, чтобы она вошла в историю.

Робот и его хозяин с несчастным видом уставились друг на друга.

— Джефф, а что, если Рембрандт привлечет нас к ответственности и поставит перед трибуналом, или как это у них называется?

— Если нас поймают, нам придется защищать свою точку зрения на суде. Но давай постараемся сделать так, чтобы нас не поймали. Мы должны украсть ребенка — и не смотри на меня так, Норби! Помни, мы всего лишь пытаемся исправить последствия предыдущей кражи.

— Ты останешься здесь, Джефф. Я перенесусь из гиперпространства прямо на корабль Рембрандта и заберу ребенка.

— Мне это не нравится. Другие обладают гораздо более развитой технологией, чем мы. А если у Рембрандта есть способы задержать тебя, которые он еще не использовал? Кроме того, ты не можешь заявить свои права на девочку, а я могу, поскольку мы с ней оба принадлежим к человеческому роду. Она должна быть со своим народом, а не с Другими.

— Это опасно. Я пойду один…

Джефф принялся неуклюже натягивать свою кожаную куртку и штаны.

— Норби, если ты сейчас исчезнешь во времени без меня, то мы больше никогда не встретимся. Если с тобой что-то случится, то я навсегда останусь в гиперпространстве — ведь только ты можешь вытащить меня отсюда!

— Ну хорошо, Джефф. Тебе не кажется, что мы можем просто соединить «Гордость» с кораблем Рембрандта через воздушный шлюз? Мы зайдем внутрь, и…

— И попадем под трибунал? Нет уж, спасибо. Мы оставим корабль здесь, в недалеком прошлом и в гиперпространстве. Ты перенесешь меня из рубки в обсерваторию Рембрандта, на шестнадцать лет вперед. Если Другие погонятся за нами, мы сможем ускользнуть, так как они не умеют путешествовать во времени.

Норби крепко обхватил Джеффа своими гибкими суставчатыми руками.

— Я готов, Джефф, мне очень страшно, но я готов.