На третий день занятий появился Ярул эль Варух.

– Привет! – поздоровался я с магом на исварском.

– Я вижу, у тебя успехи, но более знатным людям принято говорить «здравствуйте», – беззлобно произнес маг, надев амулет. – Но тебе пока простительно.

Я хотел было указать ему на то, что он мне тоже тыкает, но вовремя прикусил язык: кто его знает, как у них тут по этикету маги общаются с людьми! Да и своего статуса в обществе я пока не знал, потом разберусь.

– Итак, молодой человек, – продолжил маг, – я вижу, что первый этап твоего лечения успешно завершен. Ты вполне связно мыслишь. Никаких отклонений от мышления обычного человека не замечено. Делаешь неплохие успехи в овладении языком. Для дальнейшего твоего выздоровления необходимо произвести осмотр и некоторые процедуры.

Зазвучавший в голове голос сквозил каким то холодом, а чувство самосохранения взревело сиреной: «Врет!»

– Может, не стоит, вроде и так все прекрасно!

– Для закрепления успеха просто необходимо провести кое-какой ритуал.

В моих глазах поплыли круги, появилась тошнота, я стал проваливаться в омут. Да чтоб тебя!..

Маг устало встал со стула: «Ну вот и закончили. Как же долго пришлось возиться, уже третья четверть ночи. Зато все получилось! Блокировка плотно завязана с душой, попробует кто-либо снять – и душа уйдет. Правда, пришлось для маскировки наложить плетение увеличения восприятия. Пусть это будет тебе мой подарок. Если кто-то и рассмотрит, то всегда можно будет объяснить необходимостью ускоренного обучения больного. Через круг плетение спадет без подпитки, а блокировка к тому времени настолько срастется с каналами мозга, что сам Некрос не сможет разорвать. Да и проживешь ли ты круг, иномирянин. Прощай. А как все-таки жаль, столько знаний!»

Глава 2

Норман

– Дядя Храм, дядя Храм, а почему тебя назвали в честь здания на площади?

– Это не меня в честь него, это его в честь меня назвали.

– Шути давай, – вклинился отец. – Завтра ляпнет кому-нибудь, будешь потом храмовникам объяснять, кто и в честь кого назван.

– Понимаешь, Норман, – осознал свою ошибку Храм, – мое имя из другого языка, и означает оно «отчаянный», а название здания на площади просто звучит так же.

Уже шесть десятин как я вернулся от лекарей академии. Дома оказалось значительно веселее. Хотя академию я плохо помнил. Запомнил только, что там все строгие.

Зато дома раздолье, все добры ко мне. Дядя Лекам, друг отца, который жил вместе с нами, конечно, заставлял учиться, но всего пару частей в день. Я уже много знал. Как говорить. Кто такие боги. Как считать. Что в мере – сто ударов сердца, в части – сто мер, в сутках – двадцать частей, а день и ночь можно еще делить на четверти. В сезоне десять десятин и два дня, а сезонов четыре, и из них состоит круг солнца. Город, рядом с которым находилась академия, назывался Еканул, а страна – Исвария или Исварское королевство, и еще много-много чего другого.

А в остальное время я помогал отцу в лавке или дяде Лекаму варить эликсиры, а то вообще пропадал в конюшне с Барсом. В Барса, белоснежного жеребца, я был влюблен. Таскал ему морковь, выпрошенную, а после того как стал получать отказы, и наглым образом стибренную у Арофьи, нашей кухарки, прачки и уборщицы по совместительству. Мне было в радость не только мыть коня, но даже убирать каждый вечер на конюшне. Данную почетную обязанность с радостью сложил с себя отец.

А сегодня вернулся дядя Храм! Он уезжал сопровождать купеческий обоз.