— Не услышал однозначного ответа по поводу того, стоит ли сейчас пытаться играть в дипломатию, — хмыкнул я, прихлебывая ароматный напиток, падающий в желудок горячим комом и уже оттуда разбегающийся по всему организму, словно жидкое пламя. — А то себе в этом плане не до конца доверяю. Гляжу вот на подобных придурков, и сразу хочу убивать…

— Значит у тебя все в порядке со зрением, — констатировала бывшая школьная учительница, чей жизненный опыт ныне мог бы произвести впечатление на отделение спецназа старого мира. — Но лучше все-таки попытаться вызвать вражеского лидера на переговоры…И там шлепнуть, если ублюдок не согласиться сдаться и подвергнуться справедливому суду. Что? Мне его и его приближенных ни капли не жаль, а если режущие головы детям ублюдки хоть заикнутся о чести, то я вобью им эти слова обратно в глотку, но вот кто-то из рядовых солдат этого самурая, кто пока не сбежал, может быть вполне неплохим человеком. Или как минимум смерти не заслуживающим, поскольку сражался он из желания защитить своих близких и нежелания потерять голову. Да и вообще слишком мало нас осталось, чтобы устраивать массовые расстрелы без суда следствия…

— Все-таки правильно сделал, что назначит тебя одним из своих заместителей, — вновь отхлебнул кофе я, разглядывая вражеские позиции. Примыкающий к воде квартал был превращен если и не в настоящую крепость, то по крайней мере в её убедительное подобие. Улицы перегораживали баррикады из разбитых автомобилей и прочего тяжелого мусора, пройти через которые можно было лишь по узким проходам. А за баррикадами уже стояли настоящие стены. На крышах домов были обустроены наблюдательные пункты и стрелковые позиции. Небольшой скверик кто-то превратил в миниатюрную ферму, где явно не без помощи друидов зеленели какие-то овощи. Большая часть людей проживала в сохранившихся зданиях, но на пляже имелась огороженная грузовыми контейнерами область, представляющая из себя то ли тюрьму, то ли рабский загон, где даже сейчас лежало под открытым небом десятка четыре людей, в то время как остальные обитатели данного места, во всяком случае те, кому дозволено было носить оружие, носились туда-сюда как наскипидаренные в попытке подготовить свой дом к обороне. — Займись организацией переговоров…Только пусть перед этим пяток наших танков синхронный выстрел сделает где-нибудь метрах в ста от их стен…Чтобы всяким гордым самураям думалось легче. А у получившихся воронок как раз и будем говорить с этой падалью, чтобы в ловушку не попасть…

Ждать начала переговоров пришлось целых полчаса. Может Солнечный самурай и хотел потянуть время или попытаться выторговать более удобные для себя условия, но Изабелла, общающаяся с вражеским передовым дозором при помощи рупора, даже без согласования со мной попросила парочку наших танков сделать новый залп. В ближайший к убежищу кусок баррикад, который попадания танковых снарядов конечно же разметали на куски. Излишняя трата боеприпасов с одной стороны, но с другой — вражеский лидер все же соизволил появиться из ворот основной линии укреплений. Во всяком случае, у этого человека был висящий на поясе без ножен длинный меч, ослепительно сияющий на солнце чистым золотом. Доспехи его, в принципе, тоже были выполнены в той же цветовой гамме и их даже полировали…Но сразу было видно, где могущественный артефакт, а где более-менее рядовая работа обычного кузнеца, пусть и сделанная с претензией на шик. Ну ладно, необычного…Может даже редкого. Но в общем и целом — ничего удивительного в них не было, обычный такой панцирь и латная юбка, только шлем смахивает на самурайский благодаря личине в виде чьей-то хмурой морды и расширяющимся вниз полям.