— Уважим, уважим, — покивал бывший пенсионер, вставая из-за стола и едва ли не вприпрыжку направляясь к своему танку, что стоял от нас метрах в пятнадцати. — Ещё как уважим, до самой смерти помнить будут, если конечно сегодня кто вообще выживет…По машинам!

Команду своего начальника услышали лишь те водители и наводчики, кто находился к нам ближе всего, ибо слишком уж громко музыка орала. Но те, кто находился чуть дальше, просто увидели, как он забирается в танк или же им сообщили те, кто увидел, а потому они тоже поторопились занять свои места, благо удаляться дальше чем на двадцать-тридцать метров от машин экипажам сегодня было запрещено. Забегавшие по толпе солдат десятники и сотники начали организовывать пехоту. Громкий рев Патрика обещал каким-то залетчикам, тайком протащившим бренди на устроенный под открытым небом фуршет, все казни египетские, тысячу нарядов на чистку туалетов и лишение любых премий, выплачиваемых по итогам месяца. По лицам людей, отставлявших в сторону жареное мясо, бутылки с газировкой, овощные салаты и бокалы полные фруктовых соков, проскальзывали самые разные эмоции. Кто-то явно сожалел о том, что сейчас придется драться, они лучше бы дальше и праздновали…А кто-то и радовался не то возможности поубивать к чертям собачьим банду явившихся в наш мир чужаков и поднять пару уровней, не то настоящей победной вечеринке, которую я обещал своим бойцам после окончательного установления нашего контроля над Лондоном.

— Не понимаю, почему этих легионеров или как их там мы не могли просто взять и расстрелять с воздуха… — Вздохнула испанка, вздымаясь из-за стола медленно и печально. Казнь большей части офицеров из армии солнечного самурая произвела на Изабеллу по-настоящему угнетающее впечатление, пусть даже возражать против расправы над пленными ублюдками бывшая школьная учительница даже не пыталась. Скорее всего, потому, что оружие раздали обитателям местной тюрьмы, где своего обезглавливания дожидалось чуть ли не полсотни человек, отказывающихся присягать покойному японцу, несмотря на длительную голодовку и побои, сдобренные легкими пытками. Палачи бы и всерьез их резать на ленточки не постеснялись, но призраки из готовых отдать концы в любую минуту кровоточащих кусков мяса у солнечного самурая почему-то не получались, лишь из относительно здоровых людей. А между медленным угасанием и мгновенной гибелью с перспективами дальнейшего немертвого существования многие из тех, кто боялся за свою душу, пытались выбрать первый вариант. Если им силы воли хватало. Ну а кому не хватало — те сегодня растеклись эктоплазмой.

— Мы бы конечно могли опять повторить свой коронный трюк, а именно атаку с воздуха. — Согласно кивнул я испанке. — Вот только описание развлечений этого Домейдо неприятно напоминает жертвенные ритуалы, и мне как-то не хочется, чтобы этот ублюдок устроил гекатомбу из пары тысяч землян, в попытке вмазать какой-нибудь забористой дрянью по подлетающему Убежищу…А потащить такую толпу народа за собою в атаку и уже здесь массово прирезать в целях запитки какой-нибудь пентаграммы слишком сложно. И долго. Балующиеся подобной мерзостью колдуны могут многое, но мобильность — не их конек.

— И все равно, откуда ты узнал, что легион Домейдо нас атакует? — Озадачилась Изабелла, проворно нахлобучивая себе на голову шлем, который раньше прятался под столом, скрытый низко висящей скатертью. — Причем атакует именно сейчас…

— Элементарно! Я подготовил эту их атаку, вернее сделал всё, чтобы их лидер решил, будто для неё наступил самый подходящий момент. — Для пущей выразительности мне пришлось даже по лбу себя постучать. — Летающий город стоит на земле, грозные боевые машины землян выкатились оттуда для лучшего контроля окрестностей, армия в честь победы перепилась и увлеклась грабежом поверженного противника…Идеальные условия, чтобы человек решительный и отважный мог попробовать разбить даже куда более сильного врага, имеющего по идее подавляющее преимущество.