— Ты права, милая, — и Алекс отвесил Нине поклон. — Извините, миссис Меннинг, что я оглушил вас.

— Миссис Меннинг? — встрепенулась я, сразу вспомнив ночной кошмар. — А кто тогда Джон Меннинг?

— Мой бывший муж, — отрезала Нина Фарр.

— И мой отец, — сказала Селестина.

— Твой отец?!

— Да, — Селестина удивленно посмотрела на меня. — Я думала, что ты это знаешь.

— Нет... Значит... Я как-то не сообразила, что у твоего отца есть имя... и фамилия...

— Джон Меннинг был не только моим отцом, но и самым лучшим другом.

Она вздохнула и принялась вертеть в пальцах хрупкую кофейную чашечку.

Алекс, даже не усевшись как следует за стол, тут же схватил самый большой кусок пирога и принялся торопливо запихивать его в рот — как будто кто-то мог отобрать у этого тучного быка его пайку. Жуя, он разговаривал сам с собой:

— Джон... Славный был парень. Второго такого человека я не встречал. В один прекрасный день он появился в моей жизни и сказал: «Мистер Блант, вы должны сыграть роль ковбоя в музыкальном сериале! Это будет настоящей сенсацией». И знаете что? Он оказался прав!

— На этот счет были разные мнения, — прошелестела Трейси.

— Помолчи, много ты понимаешь... — Алекс бросил в нее недобрый взгляд. — Джон видел дальше всех. Ну и что с того, что я не умел петь и, тем более, не умел скакать на лошади. В кино немые говорят и безногие танцуют. Самое главное — успех! Успех любой ценой. И он у меня был!

— Верно, Алекс, — сказала Нина, и голос ее стал сухим и ломким. — Но мне неприятны твои похвалы в адрес бывшего муженька: те пять лет, которые я с ним промучилась, были настоящим адом.

— Кто в вашей семье мучился больше: ты или Джон? — усмехнулась Трейси.

— Меня тошнит от вас! — выкрикнула Селестина и рывком встала из-за стола.

— Сядь и прекрати истерику! — прикрикнула на нее мамаша. — Что за детские выходки? Ты не ребенок! Создала культ папочки и молится! Лучше бы постаралась понять меня и разобраться в том, что было. Твой обожаемый отец — мерзавец! Он хорошо сделал, что умер, иначе...

Она поперхнулась своей злобой и умолкла. Селестина села, плечи ее опустились. Если бы не сотрапезники, которые не без интереса наблюдали за этой сценой, Селестина наверняка расплакалась бы. Я ощутила вдруг прилив необъяснимой нежности и сочувствия... Да, с такой мамочкой, как Нина, радости мало, это ясно.

— Тогда была другая эпоха, — изрек Иган Ганн. — Добиться успеха можно было легко, один раз удачно спев песенку или покрасовавшись на лошади. Золотое времечко!

— Что вы имеете в виду? — Трейси подняла брови и уставилась на композитора немигающим взглядом.

— В сороковых годах фильмы создавали особую атмосферу, которой так не хватало в реальной жизни. В пятидесятых, когда о войне уже забыли, все изменилось...

— Те фильмы были просто очень хорошими, — возразила Трейси. — Настоящие шедевры.

— Не думаю, — Иган взглянул на Нину. — Давно хотел спросить вас: почему вы перестали?..

— Что перестала? — быстро произнесла она.

— Почему вы перестали сниматься в кино? И вы, и Трейси Денбор вдруг так резко сошли с экранов...

Нина тревожно взглянула на Селестину и с трудом отвела глаза.

— Мы перестали сниматься, потому что... Просто студии стали приглашать других актеров.

— Поменялись вкусы, — вставил мистер Томчик.