Советские школьники, практически обезумев от всего происходящего, по мере взросления начинали искать ответы в газетах и журналах — тем более что на уроках политинформации поощряли и даже рекомендовали такое знакомство с течением политической и общественной жизни страны и мира. И вот тут обнаруживались очень странные вещи. В первую очередь то, что в какой-то момент у советского общества не осталось вообще ни одного собственного кумира, ни одного положительного героя в истории, начиная с Великой Октябрьской революции. В этом легко убедиться — достаточно полистать «перестроечные» издания и посмотреть, что и как там писалось. При этом повторюсь еще раз: Запад никакого отношения к происходившему не имел, разговоры о подрывной деятельности наемников ЦРУ — не более чем треп. Все делалось по прямому указанию ЦК КПСС, и никакие иностранные разведки и спецслужбы в данном процессе не участвовали.

Дальше — больше. Когда советское общество утратило монолитность, многие граждане, в первую очередь, конечно же, молодые, стали задумываться — а так ли уж неправы, например, те, кто требует перемен в странах Восточной Европы? И СССР, к удивлению Запада, начал разрушать то, что раньше называлось социалистическим блоком или Организацией Варшавского договора.

Горбачев подписывает договор с президентом Соединенных Штатов Америки — еще недавно об этом нельзя было даже подумать, не то что вслух сказать.

В 1989 году в нашу образцовую московскую школу приехала американская делегация. Гости из-за океана — сейчас в это трудно поверить, но все так и было — привезли с собой коробки, забитые томиками Нового Завета на английском языке. Последнее обстоятельство не являлось серьезной проблемой, поскольку изучение английского в нашей школе было углубленным. Администрация школы ввела дополнительный урок — и раз в неделю мы знакомились с постулатами Евангелия в американском варианте. А ведь борьбу с религией — «опиумом для народа» — в СССР не прекращали и не отменяли! Конечно, велась она уже далеко не так активно, как во времена Брежнева и особенно Хрущева, но все равно считалось, что советские пионеры и комсомольцы — а мы и были таковыми! — не должны засорять свои светлые мозги знакомством со всякими поповскими выдумками. Теперь этот постулат опровергался на уровне школы. Я пытался найти ответ, как быть с этим противоречием, в газетах и журналах, но там подобное называли плюрализмом — еще одно модное перестроечное словечко — и убеждали, что на вещи надо смотреть шире, освобождаться от старых догм и зашоренности. Советских школьников всегда учили выполнять указания, полученные от старших. А теперь указания стали несовместимыми друг с другом.

Если бы это был разовый случай, можно было бы, наверное, построить теорию о том, что для победы над врагом необходимо его узнать, а значит, имеет смысл читать американские издания Нового Завета по-английски. Но в следующем, 1990 году в нашей школе ввели еще один дополнительный предмет, по которому предстояло сдавать экзамен. Теперь мы обязаны были читать и изучать книгу знаменитого философа русского зарубежья Николая Бердяева «Истоки и смысл русского коммунизма». Я не был уверен тогда и не уверен сейчас, что даже среднестатистический взрослый гражданин России, прочитав эту книгу, многое для себя из нее вынесет — это совсем не массовое чтение. Представьте, каково было тогдашним комсомольцам — когда нас принимали в ряды ВЛКСМ, мы изучали историю этой организации, историю революционной борьбы в царской России и так далее.