|
— Ты слушать будешь или нет? — Лариса, кажется, начинала сердиться, и Антону вовсе не хотелось с ней ссориться. — Буду, буду. — Так вот, я в прошлый раз, когда приходили офицеры, посмотрела их карту. Вася мне разрешил. — Еще бы, — хмыкнул Антон, но тут же утих под испепеляющим взором Ларисиных глаз. — Когда мы сюда пришли, я немного запуталась, а старая карта Кирилы Кирилыча во многом неправильная. Оказывается, до Мокрушино ближе, чем я думала. — И что нам нужно в Мокрушино? — спросил Фрэнсис. — В самом Мокрушино нам ничего не нужно, но недалеко от него есть небольшой военный аэродром. Секретный, разумеется. — Та-ак… — Камерунец отложил часы в сторону, стукнув болтающейся гирькой по полу. — Это уже интереснее. И что на этом секретном аэродроме? — А главное, откуда ты о нем узнала и почему до сих пор не говорила? — сердито спросил Антон. Лариса виновато потупилась и начала рассказывать. Ее отец, генерал-майор Реденс, на досуге занимался тем, что летал на самолетике Як-18Т, к чему приучил и дочь. От Яка он постепенно стал переходить к более сложным и совершенным моделям, а потому не упускал возможности посетить тот или иной аэродром, чтобы там сесть за штурвал какого-нибудь Су-31. Лариса, пока не решила пойти своим путем и не отправилась в полицию, таскалась за ним и тоже приобщалась, попутно расширяя познания о системе аэродромов Сибири — известных и не очень. Возле Мокрушино как раз находился секретный аэродром, предназначенный для испытания и обслуживания разнообразной несерийной и малосерийной техники. По сути, он и особо секретным-то не был, то есть какие-то суперистребители и летающие блюдца там не испытывали. Основную часть тамошнего парка составляли дирижабли. — Что-то ты гонишь, Лар, — усомнился Антон. — Дирижабли — это ж дела давно минувших дней. По-моему, их после Первой мировой войны уже перестали делать. — Ни фига, — сказала Лариса. — Их и сейчас делают… делали, вернее. И вот на этом аэродроме есть несколько дирижаблей, в том числе законсервированных. — То есть их надо еще собрать. — Нет, там всё проще. Гондола уже должна быть собрана, нужно только снять заглушки, прокладки, кое-что смазать, а главное — закачать газ в баллоны. — Допустим, механизмы мы расконсервируем, — сказал явно заинтересовавшийся Фрэнсис. — Но где взять газ? И потом, есть двигатель, он на чем-то работает… Нужно топливо. Где его взять? — Там есть установки для производства водорода. — Которые работают от электричества? — скептически уточнил Антон, которому эта идея все больше не нравилась, а особенно то, как оживился камерунец. Антон летать не любил и боялся, потому что самолеты имели свойство падать. «Железяка летать не может, это недоразумение», — считал Антон, а на ехидные замечания типа «А как же ты мир посмотришь?» отвечал, что есть масса прекрасных мест, куда можно добраться по земле или по воде, на его век таковых хватит с запасом. — Да, — кивнула Лариса, — но энергия вырабатывается фотоэлектрическими элементами. Из солнышка. — А сырье? — не унимался Антон, желавший найти прокол в выстраиваемой перед ним сложной системе. — Обычная вода. Водород производится путем электролиза обычной воды. — Бинго! — воскликнул Фрэнсис. — То есть нам нужно добраться до этого таинственного аэродрома, расконсервировать дирижабль, запустить установку, накачать в баллоны водород и… — …и мы еще не узнали, на чем работает двигатель и где взять топливо, — сухо заметил Антон. — Там стоит газотурбинный двигатель. Может работать на спирту, к примеру, — сказала Лариса. |
